слепо шарить рукой по лежавшим у нее на коленях фотографиям. В результата одна из них упала и скатилась по лестнице.
– Вот дерьмо! – Роняя крупные слезы, она с трудом, но все же подняла фотографию. На ней они с отцом были засняты на борту парусника. – Скажи, ты ведь это искала? – всхлипывала она, подтирая нос рукавом. – Едва откопала их в шкафу. Но я не могу… – Она уже с трудом ворочала языком. Вокруг ее полузакрытых глаз в красных прожилках размазалась тушь. Но в этих пьяных глазах застыла такая печаль, что у меня защемило сердце. – Ты напоминаешь мне о нем.
– Мне так жаль, – прошептала я, не зная, чем ее утешить.
– А я уж и успела забыть, как мне его не хватает, – пробормотала она, ухватившись за перила. Еще одна рамка упала с ее коленей и покатилась вниз. – Твою мать! – взвизгнула мама и одним стремительным движением швырнула фотографии вниз. Я подскочила от неожиданности. Лестница была усеяна обломками рамок и осколками стекла. – Ну почему?! Почему? Почему? – завывала она, катаясь по полу.
Словно оцепенев, я невидящими глазами смотрела на груду обломков у подножия лестницы и на эту напрочь расклеившуюся женщину.
– Все в порядке, – шептала я, хотя, скорее всего, она меня и не слышала.
Она с трудом села и снова потянулась к бутылке. А потом упала прямо на столбик лестницы, уже не в состоянии открыть глаза. Опасно наклонив бутылку, безуспешно попыталась поставить ее на пол. И мне пришлось срочно забрать бутылку, не дав ей превратиться в очередную груду битого стекла у подножия лестницы.
– Давай я уложу тебя в постель, – предложила я и, сбросив на пол кипу рамок, придвинулась поближе к ней так, чтобы она могла положить руку мне на плечо.
– А? – пробормотала она, не в силах поднять голову.
– Вот так, – уговаривала ее я, помогая подняться на ноги.
Она качалась из стороны в сторону.
А я молилась в душе, чтобы мы успели войти в спальню, прежде чем она рухнет на меня. Я была на целых пять дюймов выше ее, но если она упадет, то потянет меня за собой.
С моей помощью она дошла до кровати, рухнула лицом вниз и, не успела я укрыть ее одеялом, сразу же захрапела. И вот так, оставив ее в полном беспамятстве, я закрыла за собой дверь.
Я стояла на верхней ступеньке, смотрела на царившую внизу разруху и пыталась восстановить дыхание. С каменным лицом подняла с пола бутылку, натворившую столько бед. Сморгнула слезы, чтобы отключиться и ничего не чувствовать. Затем спустилась вниз и вылила содержимое бутылки в раковину. И с тяжелым вздохом принялась убирать осколки.
Конечно, я этого и не ждала, но все же должна была предвидеть. Ведь когда я год назад встретила ее возле своей школы трезвой, то отнюдь не была уверена, что так будет всегда. Возможно, в тот вечер она действительно не пила, но это не означало, что она не прикладывалась к бутылке во все другие дни. Я знала. Я знала, что такое обязательно случится… Просто мне очень хотелось ошибаться.
Я подняла фотографию ее и отца на паруснике, и у меня снова встал комок