У нас инструкции.
– Ну тогда сам иди. Я так не пойду… я что, собака? И так уже! – Поднимая наручники, Меглин трясет ими перед лицом санитара.
– Бергич сказал – меня слушать, вот ваша инструкция. Пять минут. Куда он денется? – Есеня уверенно смотрит на санитаров и Родиона.
Санитары переглянулись. Один достал ключ и снял наручники с Меглина. Второй, сжимая дубинку, шепотом сказал:
– Дверь не закрывать. Только повод дай. Слышишь?
Меглин подмигнул санитару. Есеня нажала звонок и взяла наручники с собой. Открыв дверь, Юля, вдова Валентина, резко отошла назад. Она посмотрела на Есеню с нескрываемой неприязнью.
– Я вам все сказала в тот раз. Думаете, не понимаю? Убийцу найти не можете, а дело нужно раскрыть. Вот и ищете. Среди жертв. Правильно. Они же ничего не сделают.
Меглин начал шариться в комнате, будто их нет.
– Вы могли что-то забыть. Иногда что-то всплывает в памяти не сразу, а через несколько дней.
В этот момент Есеня обернулась, Меглин уже отошел от двери. Юля с опаской наблюдала за непонятным человеком в синем костюме, смотря на Есеню, ожидая разъяснений, и Есене стоило труда удержать на лице выражение, что все нормально, так и должно быть.
– Чисто! Ее не пишут.
– Спасибо, Родион.
Меглин опустился на корточки перед Юлей и стал буравить ее взглядом – пронзительным, сумасшедшим, от которого той неудобно. А когда на губах его появилась улыбка, стало и вовсе жутковато. Он увидел на стене фотографию. Юля с женихом на пляже. Он в плавках, она в сарафане с длинными рукавами.
– А что это ты на пляже в платье? Замерзла?
– У меня кожа чувствительная. При чем здесь это?
– Товарищ майор! На пару слов. – Меглин смотрит на Есеню и встает.
Есеня выходит в коридор, и Меглин, подталкивая ее в спину и вытолкнув из комнаты, закрыл изнутри на задвижку. Обернувшись к испугавшейся Юле с диким и больным взглядом, закричал:
– Раздевайся!
В коридоре Есеня дергает за ручку, но все безрезультатно. Она повышает голос:
– Родион, открой!
Меглин наступает на невесту, отходящую к окну.
– Быстро, ну!
Юля, вздрогнув, охватила себя руками, защищаясь. Есеня достала пистолет, отошла, санитары бросились на дверь и выбили ее плечом, в миг, когда Меглин сорвал с Юли платье – и она, вскрикнув, обхватила себя руками, стоя перед ними в нижнем белье, на спине, локтях – синяки и зажившие шрамы. Меглина схватили санитары, он успокоился и отошел.
– Да. Чувствительная.
Есеня опустила пистолет. Юля с опустошенным лицом начала спокойно и монотонно говорить:
– Мне это не нравилось. Но он только так хотел. А я что? Терпела.
– И замуж за него пошла? – Меглин внимательно смотрит на нее.
– А что? У всех так.
Меглин подает ей, с лучшими намерениями, покрывало с дивана, прикрыться.
– Не у всех. Сидел он за что? – Меглин смотрит на Есеню.
– За