мой!! – Внезапно Меглин бросился в сторону Есени, но это была обманка: Меглин по-мальчишечьи бросился к прогуливающемуся по дорожке олигофрену, обнял его, испугавшегося, жарко прошептал ему на ухо, и олигофрен начал сначала кивать, потом – смеяться вместе с Меглиным. Санитар повел Есеню к воротам.
– Он не человек уже. Огрызок. Только силу понимает, как собака. – Когда он открыл ворота, Есеня обратила внимание на сбитые костяшки его кулаков.
Приехав в Следственный комитет, она встретила в коридоре Худого, который быстро шел по коридору.
– С выходных убийств не было. Может, остановился? – Худой бросает быстрый взгляд на Есеню.
– Для снайпера убийство – ритуал. Нужно, чтобы все как положено – свадьба, фата, машина с колокольчиками. До пятницы торжеств не будет, а дальше.
– Спасибо, успокоила. Как? – Худой вопросительно поднимает бровь.
– Была у него, показала материалы. Ничего. – Есеня качает головой.
– Меглин – пес. Чует след на месте. Он должен видеть. Трогать.
– Его нельзя выпускать.
– Ты одна его понимаешь. Я не давлю. Думай. Но или берем его, или – новый труп. – И, оставив решение ей, он уходит.
Меглин, голый по пояс, сидел на стуле перед зеркалом, причесывая влажные волосы и расчесывая бороду. Мальчик смотрел на Меглина с надеждой, держа аккуратно зеркало.
– А она ничего. На маму мою похожа. Ты же меня заберешь с собой?
– С чего вдруг? – Меглин смотрит почти сквозь стекло.
Зеркало перед Меглиным резко опустилось.
– Ну, мы друзья. У меня никого, кроме тебя.
Меглин замер в ожидании, когда мальчик поднимет зеркало на место, неловко двигая головой, что можно было принять и за кивок, и за знак сомнения, но мальчик однозначно истолковал в пользу первого и поднял зеркало обратно. В палату вошел санитар и поставил коробку перед Меглиным и мальчиком. В ней лежала куча выстиранной старой одежды.
– Выбирай! – Санитар сказал это почти командным тоном.
– А чьи вещи?
– А что? – Санитар недоуменно поднял бровь.
– Вдруг хозяин против будет.
– Не будет.
Меглин взял из кучи рубашку и свитер. Мальчик порылся в коробке и увидел вещь, понравившуюся ему больше, чем то, что выбрал Меглин.
– Не-не, стой. Это лучше, – указал ему на вещь. Меглин посмотрел с сомнением.
– Женщинам нравятся дерзкие.
Меглин быстро прощупал спортивную куртку по швам – ничего ли не спрятано. Бергич выложил на стол таблетки, пузырьки, ампулы и записал что-то на листке.
– Теперь ты его врач. Таблетки четко по расписанию. Если приступ – сразу инъекцию. По возможности избегай сильных потрясений.
– Этого не обещаю. – Есеня забирает таблетки.
Бергич поднял на нее глаза и сдвинул очки.
– Думаешь, я здесь шутки шучу? Без медикаментов. Начнется боль. Боль выйдет. Через срыв, ярость и агрессию. Ты знаешь, каким он может быть. А теперь у него еще прицел сбился. Отнесись серьезней.
– Мне