домов выходят. Десятки квартир. Ты их все обходить собрался?
– Какой десятки! Сотни! Люди сидят на головах друг у друга и ждут, пока соседи сдохнут! Но только не моряк! Моряку море по колено!
Он направляется к дому, где сидит местный участковый. Есеня идет за ним. Пока участковый просматривает информацию на допотопном компьютере, затем пишет что-то на листке, Меглин и Есеня ждут в дверном проеме.
– Живут у нас пятеро флотских, вот номера квартир. Зачем они вам?
– Поздравляем. Ветеранов. Цусимы и Очакова.
Получив список, они направляются по списку. Последняя квартира Белогурова. Меглин звонит в дверь.
– Без толку. Это последний по списку. А что, если он умер? Или переехал? Или, вообще, якорь – просто для бравады…
Открывает пожилой, массивный мужчина в майке-алкоголичке. Недоверчиво смотрит из-под кустистых бровей. Меглин и Есеня переглядываются. Он. Зло с рисунка.
– Слушаю.
Есеня показывает ему удостоверение.
– Следственный комитет… Насчет сына вашего…
– Нет у меня сына. Пасынок. Что натворил?
Они проходят в помещение. Квартира со смежными комнатами. В середине разговора у Меглина начинают всплывать картинки в голове. Он встает из-за стола, подходит к двери комнаты, проваливаясь в свои видения. В углу комнаты на полу сидит мальчик, на которого замахивается отчим. Мальчик умоляюще, в надежде на помощь, смотрит на мать из-под руки бьющего отчима. Мать смотрит на мальчика, отворачивается и отходит к окну. Меглин наблюдает за ними, периодически возвращаясь в настоящее. В самой квартире царит хаос. Пустые бутылки на столе. Грязь. Пыль. Атмосфера запустения. Портрет маленького Сережи между Белогуровым и матерью. Их большие фигуры зажали его, кажется, он смотрит в камеру со страхом.
– Я его человеком сделал… Ну как, человеком… Относительно. Того, что было. В восемь лет читать не умел. Во дворе с ним не играл никто. Сидел днями. Вот здесь. И рисовал. Как дебил. Он если чего добился. Только благодаря мне. Родился семимесячный. Надька пила, когда его носила. Парень буквы выучить не мог – это как вообще? Она его и по врачам, и к бабкам – ничего. А я его расколол. Он притворялся. Чтоб мать к себе привязать.
Меглин дергает головой и смотрит в угол комнаты, в котором прижавшийся в угол мальчик, обняв себя за плечи, вперив испуганный взгляд в темноту, ритмично раскачивается.
– А… Бэ… Вэ… Дэ… Еэ… – из темноты на него надвигается тень высокого мужчины.
– А ну повтори!..
Меглин возвращается в реальность и смотрит перед собой – напротив него за столом сидит когда-то красивая, но пропившая красоту женщина. Он слышит крики из прошлого. Прошлого маленького Сергея. Отчим орет на бедного ребенка, заставляя повторять алфавит по порядку.
– По порядку, дебил!
– А… Бэ… Вэ… Дэ…
Белогуров размахивает ремнем. Удар, крик. Мать смотрит на Меглина. Выдержав его взгляд, смотрит в окно, будто происходящее ее не касается.
– Мама!.. Мама!.. – Крики ребенка все сильнее звучат в голове