каннибализм» – когда она только входила в конференц-зал в тот день, подобные термины не являлись частью ее сознания. Теперь в словарном запасе Кэт появился новый раздел для зверств и кровопролития.
Ей потребовалось несколько секунд смотреть на вновь украшенный потолок спальни, чтобы очистить разум, кишевший столь гнусными паразитами.
Без сомнения, в тот день в Плимуте воображение Кэтрин выцвело и покрылось пятнами, а теперь воспоминания об увиденном в презентации PowerPoint воплотились в бредовых сценах, выдуманных ею самой. Эти видения оказались куда яснее, чем снам полагается быть, но у Кэт не хватило любопытства, чтобы спросить себя, почему.
Проснувшись от первого кошмара, она заметила, что свет в спальне все еще горел: их со Стивом сексуальная борьба оказалась более страстной, чем обычно, и они так устали, что не выключили электричество.
Стив лежал, повернувшись к Кэт худой спиной, и спал сладким посткоитальным сном. Слышалось его приглушенное, но глубокое дыхание.
Увидев Кэт после работы в костюме и на каблуках, ее бойфренд тут же затащил ее в постель, на что Кэтрин улыбнулась. Эту часть своего гардероба она редко раскапывала после того, как годы назад уехала из Лондона, но костюм и аксессуары взбудоражили либидо Стива, как будто Кэт стала другой, новой, любовницей.
Возможно, эти же одежды пробудили в ней самой воспоминания о ярких огнях давней – оставленной – жизни в столице. После переезда в Южный Девон Кэт поторопилась закрыть эту книгу и лишь изредка пролистывала некоторые главы.
Свою карьеру она бросила на самом пике, но это – даже не половина всего. Всякие сожаления были обманом, потому что причина этих сожалений – не всё, и никогда не была всем. Но старый мундир, надетый на пресс-конференцию, тут же стал обузой, в швы которой зашили плохие воспоминания. Вновь открылись личные гробницы, спрятанные в ложном поле разума Кэт – ее падения и позора, а самыми коварными воспоминаниями оказались мысли о Грэме, ее экс-бойфренде. Поэтому всю дорогу домой Кэтрин злилась и скрежетала зубами, как и всегда при мысли о Грэме.
Из лондонского прошлого Кэт обычно вспоминала непроходящий насморк, головные боли, будто от прострелов, и ломки без этанола; она забывала есть, то не спала, то спала двадцать часов подряд, то думала и тараторила со скоростью компьютерного процессора, то – что случалось гораздо чаще – тупила и заикалась, как дерьмовое интернет-соединение. И усталость – до костей, до глубины души.
Но секс со Стивом изгнал, хотя бы на время, гнусные мысли о пещере и Грэме, привезенные домой, хотя она сама понимала: чтобы на следующий день быть хоть насколько-то работоспособной, обязательно нужно поспать. Закрыв глаза, Кэтрин попыталась снова уснуть и во второй раз отключилась, будто ее засосало в темноту под кроватью. Ее сны наполнились новыми любопытными образами.
«Каменный топор в форме маятника – в слабом свете воспоминаний он имеет почти фиолетовый цвет. Края отбиты для остроты.
Шипастое костяное шило.
Слабые ноты из костяной флейты – легкие,