отдал ему фарзина[29] в расчете, что Вениамин поставит мат его королю.
– Мой господин. – Ибрагим снял с поля падати[30]. – Киевский князь возмущен битвой на Итиле и грозится ответить Хазарии вполне официальной войной.
Рука, занесенная над полем аштапады, чтобы сделать ход хасти[31], застыла в воздухе. Лицо Вениамина сделалось мрачным.
– Необходимо направить на Русь послов прежде, чем русский князь выразит нам свое недовольство, дабы разрешить без крови назревающий конфликт, – размышлял вслух Ибрагим.
Война с Русью ни коим образом не входила в планы Вениамина, и он в очередной раз согласился со своим верноподданным, предложив ему еще одну партию в шатранг.
День выдался пасмурным и хмурым. С отяжелевшего неба срывались холодные струи дождя. За войлоком юрты было зябко и слякотно. К вечеру дождь еще больше усилился. Микаэль уютно расположился на овечьих шкурах и пил с сестрами вечерний чай с пресными лепешками. Сестры о чем-то весело щебетали, пересмеиваясь между собой. Микаэль с отеческой заботой смотрел на их беспечную болтовню. Сегодня мысли его все время возвращались к Юнусу. Он часто вспоминал брата. Где он теперь? Почему судьба распорядилась так несправедливо, разлучив их? Груз непонятной потери лег на сердце юноши.
Смеркалось.
– Хозяин, – послышался голос за войлочным входом, – позволь войти.
В скромное жилище вошел человек. Одежда его вымокла до нитки, и Микаэль пригласил незнакомца к очагу. По виду он был небогат, но его манера говорить сильно отличалась от речи простолюдинов. Незнакомец осведомился о здоровье хозяина, о том, как идут дела. Немного согревшись у огня, человек сказал, что в юрту к Микаэлю его привело весьма важное дело и что он и его сестры, не откладывая, должны пойти с ним.
– Меня послал сюда бек Вениамин, – почти шепотом, чтобы не слышали сестры, произнес незнакомец. – Бек Вениамин хочет видеть тебя немедля.
Они вышли из юрты в промозглые густые сумерки, которые казались еще гуще из-за обложивших небо тяжелых туч. Дождь лил и лил, превращая почву под ногами в скользкое чавкающее месиво. Итиль опустел, ибо редкий человек выйдет в такую непогоду из дома.
Они шли вдоль высоких, расписанных золотом стен, по толстым верблюжьим коврам. Их шаги утопали в мягком длинном ворсе. Не привыкший к такой роскоши Микаэль под сводами дворца ощущал себя ничтожным и беспомощным. Человек, что привел его во дворец, все время был рядом.
Перед Микаэлем открылись двери большой залы. В глубине залы на высоком резном троне с золотыми подлокотниками, под тонким китайского шелка балдахином восседал бек Вениамин. Сейчас от правителя Хазарии юношу отделяли всего несколько десятков шагов.
– Подойди ближе, юноша, – услышал он голос малик-хазара.
Ноги Микаэля сделались ватными и, казалось, подкашивались при каждом новом шаге. Он подошел к повелителю и опустился на колени. Никогда прежде