т своей содержательной актуальности. Думаю, что нет смысла комментировать сюжет романа «Создатель» и поступки моих героев: если Вы держите в руках эту книгу или смотрите в нее на экране монитора, Вы сами во всем сумеете разобраться, сами растолкуете себе описанные там ситуации.
Обратить Ваше внимание я хотел бы только на несколько моментов, связанных с эпиграфами к роману. Все эпиграфы к главам и к самому роману взяты из произведений одного из наиболее почитаемых мною писателей – Ф.М. Достоевского. Более того, в 1991 году (1 редакция романа), определяя жанр произведения, я даже хотел поставить: «роман в стиле Достоевского», но позже отказался от такого пояснения. Впрочем, некоторые сюжетные ходы, реплики персонажей и даже их имена, несомненно, напомнят вам произведения великого русского художника. Осенью 1994 года я существенно отредактировал первый вариант «Создателя», добавил несколько компактных сцен, сделав мотивированными отношения Наркизова и Шерстовой, а также – более значимой фигуру Савла (в 1 редакции такого персонажа не было) и еще нескольких эпизодических героев.
Сейчас, готовя роман к изданию, я постарался не вмешиваться в вариант двадцатилетней давности, внеся только необходимую стилистическую правку. Надеюсь, мои герои, мысли, которые они выражают, и ситуации, в которых они оказываются, не оставят вас равнодушными, найдут отклик в ваших сердцах. Замечу еще: при оформлении обложки книги я использовал кадр из фильма А. Тарковского «Сталкер» (почему именно этот кадр, Вы поймете, дочитав текст до конца).
Надежда на ВНИМАТЕЛЬНОГО читателя моих произведений, как я уже не раз говорил, не угасает, ибо читать произведение поверхностно – это то же самое, что слушать классическую музыку, заткнув уши плотным слоем ваты, или смотреть современный красочный фильм, отключив в телевизоре всю его цветовую гамму, а заодно и реплики персонажей.
В добрый путь, читатель! И да поможет тебе Бог…
Глава 1. Явление
"Я ушел от гордых и воротился к смиренным для счастия этих смиренных… "
Гарри Всеволодович Наркизов быстро шел по узкому коридору второго этажа университета, расталкивая встречных. Он был сторонником великих идей. Он торопился… Внешность же Гарри имел почти замечательную. Он был строен, но не худ, немного бледен и мрачноват. Росту был повыше среднего и сложен весьма верно. Лицо имел вытянутое и чуть заостренное к низу, его прищуренные монгольские глаза смотрели на мир тяжело и были цвета неопределенного. Нос Гарри имел прямой, губы – чувственные и злые. Уши его были прижаты и обыкновенно прятались под темными густыми волосами. Переброшенная слева направо челка едва прикрывала выдающийся лоб Наркизова. Бородку и усов он обычно не носил, хотя мог позволить себе это по малейшей прихоти.
Когда Гарри Всеволодович начинал говорить, лицо его принимало разнообразные выражения, коверкаясь беспрерывно. Походок он шел штук десять и умело пользовался ими в различных ситуациях. Своими длинными руками Наркизов не размахивал никогда или очень редко… Лет ему на вид давали двадцать пять – двадцать семь. А, в общем, впечатление Наркизов производил солидное и был важен, даже горделив на вид. В кабинете, куда наконец-то влетел наш герой, было полно народу: какие-то студенты и малозначительные посетители стояли и сидели возле второй двери, ведущей непосредственно к декану одного из факультетов вуза. Гарри небрежно поинтересовался, кто первый, и пояснил, что он прибыл из Столицы по срочному делу. Студенты загалдели, но тут отворилась дверь, какая-то очкастая деваха, держась за сердце, выползла из кабинета декана, и Наркизов, оттолкнув "первого", проник в заветное помещение.
В кабинете Наркизов, не присаживаясь, что-то быстро затараторил, объясняя декану Филфака Якову Васильевичу Титоренко свое присутствие в сих стенах вынужденным переводом из столичного престижного вуза. Седой и хитрый декан, приятно удивленный "приятному молодому человеку", ласково улыбнулся и сказал, что дело, несомненно, будет улажено. Затем он собственноручно начертал послания "тем, кого они касаются" и передал их Гарри. Наркизов просмотрел их, спокойно поблагодарил декана и стал прощаться. Титоренко демократично (в России назревали очередные "переменцы") протянул новому студенту свою полную профессорскую руку, но… Наркизов предпочел ее не заметить! Яков Васильевич изумленно уставился на захлопнувшуюся за Наркизовым дверь и, чуть погодя, нахмурился. Если б он знал! Это было первое появление Создателя.
Гарри сразу же поразился хамству и занятости жителей уездного Города Российской Коммунистической Республики (Роскомресп), где он волею судеб очутился. В первый же день создателя трижды послали на х…, причем, посылая, сами эти люди куда-то сильно торопились. Довольно скоро Наркизов обустроился в общежитии университета, перезнакомился со многими студентами, а с некоторыми сошёлся и вовсе коротко. Говорил создатель мало, но важно, когда нужно, вставлял цитатку – как правило, удачно и к месту. Слух о новом умнике, коими вуз не был переполнен, быстро распространился среди приходившего в себя после летних вакации студенчества. И многие из них сами стали заходить к Гарри