бы подачкой, которая унизила бы обе стороны – и дающую и принимающую). Помощь предлагалась так, что уже никого не поставила бы в неудобное положение, – через завещание. А уж смерть – это жертвам пока, конечно, было неведомо – не заставляла себя долго ждать.
Оставить жертве жизнь значило бы дать ей потушить возгоревшееся в ее душе благородное пламя сочувствия: возникала опасность, что порыв великодушия и сострадания сменила бы англосаксонская трезвость, податливость предостережениям юриста, советам, все тщательно проверить, навести справки, разузнать через надежные, официальные и неофициальные каналы… А так, несколько дней иррационального праздника души, осознания себя великодушной родственницей и… на ее очередной псевдоним отписывалась очередная кругленькая сумма. Никакой возни с подтверждениями родственных связей и т.п. Она была просто упомянутым в завещании именем. Разными именами в разных завещаниях.
Grinkaldis ardens
Поначалу ей нравился весь умопомрачительный драматизм древних в употреблении ядов для борьбы со своими врагами. Она проштудировала все доступные ей трактаты, более или менее научные книги о ядовитых растениях. И, юношески насытившись театральными эффектами, которыми поражали воображение современников, да и потомков, цари, волшебники, ведьмы, маги, алхимики, шарлатаны, она стала ценить противоположное, а именно тонкое, незаметное, «зрелое» использование растительных ядов.
В одном анонимном трактате, недавно изданную копию которого она заказала из Британской библиотеки, она прочитала следующее:
«У древних викингов методы отмщения были, прямо скажем, топорные. Враги заманивались в дом, затем в них вливались реки вина, после чего дом поджигался. Мало того, что это дорого (все эти вино, стол, слуги, добавьте к этому еще и сгоревший дом!); мало того, что действует это только против самых глупых из твоих врагов; вы и сами, действуя так, выказываете немалую глупость.»
Автор утверждал, что применение ядов – способ куда более разумный. Во-первых, дешевле: даже самый дорогой яд не стоит столько, сколько тратили на устранение вражеской дружины викинги. Во-вторых, применять яд можно было точечно. Зачем убивать дружину, если достаточно убить ее предводителя, «после чего дружина разложится как тело, из которого изъяли жизненную силу, которую греки называли энтелехией, а римляне – вис виталис! Зачем пытаться умертвить армию, пусть и небольшую, если можно умертвить одного полководца или, максимум, генеральскую верхушку, после чего обезглавленное войско рассыплется, как вязанка хвороста, если рассечь скрепляющую прутья бечевку!»
Но и в применении ядов есть разные уровни. Некоторые сатрапы древности убивали ядами так, что всем становилось очевидно, кто был отравителем. Конечно, сатрап, монарх, тиран могли себе это позволить, поскольку стояли выше закона и никто не мог их наказать. «Но они действовали, как палач, впавший в амок и секущий мечом налево и направо, среди бела дня на рыночной площади в базарный день.»
Другое