до Хейзелуайта по плотно утрамбованной красным грунтом дороге было немногим меньше мили. Рано утром прошел ливень, пыль улеглась, а полуденное солнце ласково пригревало, пока мы шли по колеям, что оставили гужевые повозки и возы с сеном. Город раскинулся внизу у подножия пары невысоких возвышенностей, покрытых широкими полями пшеницы и ржи.
– Они все еще раз в неделю устраивают рынок, но магазины наполовину закрыты. Галантерейный вроде бы работает, но неизвестно, много ли товара.
Я кивнула.
В опрятном городском центре, что лучами расходился во все стороны от зеленого газона, где крошечное стадо овец уничтожало траву, царила тишина.
На нескольких аккуратных магазинчиках в витринах висели извиняющиеся объявления, мол, владельцы уехали или закрыли заведение в связи с плохой торговлей. Лавка модистки и галантерея не работали.
– Уверен, никто не обвинит командующего реформаторской армии во взломе и проникновении, но сначала попытаем удачи у торговца тканями, – сказал Теодор.
– В любом случае сомневаюсь, что у них хватит запаса шелка, – отозвалась я, с тоской обернувшись на маленькие магазины, похожие на мой. Я была такой же владелицей бизнеса, как их хозяева, у которых война отобрала хлеб насущный. – Как же они теперь будут жить – владельцы магазинов?
– Не все горожане и фермеры поддерживают нас, Софи, – осторожно напомнил Теодор. – Когда мы прибыли сюда и начали стягивать силы, разгорелась небольшая стычка. Местные Красные колпаки уже выдавили сторонников Поммерли. Приверженцам роялистов здесь уже нечего было делать, особенно после того, как мы появились.
– Поэтому они бежали из города, – кивнула я.
Гражданская война беспощадна, но ее последствия, которые я увидела в живописном городке, где все еще мирно паслись овцы, меня потрясли.
– Некоторые отправились вслед за армией роялистов, другие укрылись в Рокфорде или на верных королю землях. У кого хватило денег, бежали в Западный Сераф. Существует целая община экспатриантов, которые собираются вернуться на родину, лишь только король одержит славную победу. А вот и магазин тканей.
Небольшая лавочка торговала льном и шерстью. На витрине были выставлены тяжелое сукно и тонкий гарус. В Галатии подобные ткани продавали для рабочего класса. Мои поставщики снабжали меня тафтой и парчой, горделиво выставляя рулоны в витринах, но в Хейзелуайте такой товар сейчас никому не требовался.
– Честно сказать, – ответил хозяин, когда Теодор осведомился насчет шелка, – прошло много месяцев с тех пор, как я последний раз получил серафский шелк да чуть-чуть хлопка из Штатов. Больше ничего и не жду. Доставлять что-либо сейчас нет смысла.
– Так война же идет, – улыбнулся Теодор, и торговец хихикнул в ответ. – Ну хоть что-нибудь есть?
– Осталось немного. Идите за мной, – сказал он, поманив нас за собой. – Вот, выбирайте.
– Разумеется, мы заплатим, – предупредил Теодор, выуживая из кармана чековую книжку.
Я принялась изучать ограниченный