за прозрачной стеной, через которую видел лишь образ Межвремья.
Только сейчас, лежа в своей постели, свернувшись калачиком, он понял: кривляния Ариана свидетельствовали о его тайном желании быть похожим на людей хотя бы по поведению. Кален не знал, как сильно Ариан в то же время их ненавидел.
Впервые за всю свою нудную, монотонную жизнь Хоулмзу захотелось совершить нечто значимое и запоминающееся. Когда повелитель межвремья посвятил его в свои грандиозные планы, в нем вспыхнула какая-то искра.
Он не обращал внимания на передвижения матери по квартире: ее возню в кухне, зале, коридоре, какие-то звонки, разговоры с подругами.
Его одолевала смертная тоска. Завтра он снова пойдет в школу, вернется, посмотрит какой-нибудь фильм, поест, понудит и ляжет спать.
Кален вдруг задумался о самых важных событиях в жизни, но не смог ничего вспомнить: ни одного запоминающегося момента не хранилось в копилке его памяти, потому что никакое из них не было ярким и живым, достойным запоминания.
– Сынок, – в комнату без стука зашла мама, – выйди, пожалуйста.
– Что еще? – спросил он из-под одеяла.
– Выйди.
Кален нехотя встал с постели и поплелся в коридор, но застыл, когда увидел на пороге своего дома Иону.
– Привет. – Она помахала ему так же робко, как и тогда, во сне.
Кален кивнул.
– Не знала, что вы знакомы. – Алиса сдержала нервный смешок. – Что ж, Иона, располагайся. Чувствуй себя как дома. Хотя, конечно, наш дом раз в двадцать меньше твоего.
Она скрылась в своей комнате. Кален уставился на робкую гостью, спрятал свою растерянность за напускной бравадой и скрестил руки на груди, язвительно спросив:
– Зачем пришла?
Девушка пожала плечами. Она уловила нотки раздражения в голосе потенциального друга и не смогла закрыть на это глаза, но вместо ответной язвительности решила ответить легко и весело, как всегда:
– Ариан хотел, чтобы я тебя проведала.
– Передай ему, чтобы шел в одно место.
Иона удивленно выпучила глаза, поджала губы и покачала головой:
– Хорошо, так и передам.
– И передай ему, что я его ненавижу. Пусть не сможет найти свое настоящее и стать свободным. – Кален вновь входил в роль хулигана и обидчика. Но сейчас им двигало желание выговориться кому-то, кто мог понять его чувства.
– А это за что? – Иона удивленно вскинула бровь.
– Он кинул меня. Поиздевался и кинул. А еще я не понимаю его, а я не люблю людей, которых не понимаю. Хотя… он, конечно, не человек, наверное.
После недолгого молчания Иона ответила:
– Ты странный.
– Это ты странная. Ты сказала, что родители одобрили решение пойти с ним. Как?
– Я его правнучка.
Пыл Калена иссяк. Он ожидал другого ответа: «Они ему хорошенько заплатили» или «У меня просто классные родители».
– Он же… – время.
– Да, но когда-то давно он познакомился с одной девушкой и…
– Я понял.
Значит,