ее восхищала в нем способность излучать чувство превосходства, свойственное самым богатым людям, которых она когда-либо знала.
Последствием бессознательного нежелания расставаться с этими мыслями стали произнесенные со смехом слова:
– Ради вас я сегодня отменила два свидания. А сколько отменили вы?
– Нисколько, – ответил Селден спокойно. – Единственная цель моего присутствия в Белломонте – это вы.
Она взглянула на него с погасшей улыбкой:
– Вы действительно приехали в Белломонт ради меня?
– Конечно, только ради вас.
Ее взгляд потемнел, когда она задумалась.
– Почему? – пробормотала она с интонацией, не допускающей и тени кокетства.
– Потому что вы – изумительное зрелище, я всегда хочу видеть, чем вы заняты.
– Как бы вы увидели, чем я занята, если бы вас здесь не было?
Селден улыбнулся:
– Я не льщу себя надеждой, что мое присутствие сбило вас с пути даже на волосок.
– Нелепость! Ведь если вас здесь нет, то определенно я не могу гулять с вами.
– Нет. Но прогулка со мной – это для вас всего лишь иной способ использовать материал. Вы – художник, а я – всего лишь мазок краски, пригодившейся вам сегодня. Это часть вашего дара – способность, импровизируя, создавать обдуманные эффекты.
Лили снова улыбнулась: его слова были слишком проницательны, чтобы не затронуть ее чувство юмора. Ведь и вправду она предполагала использовать его присутствие для создания определенного эффекта. Или по крайней мере это был тайный предлог, найденный ею, чтобы не пойти на свидание с мистером Грайсом. Ее иногда обвиняли в торопливости – даже Джуди Тренор убеждала ее не спешить. Ладно, в этом случае она спешить не будет. Она позволит своему поклоннику подольше томиться в нетерпении. Когда долг и склонность сходились вместе, Лили не собиралась разлучать их. Она отказалась от свидания, сославшись на головную боль, ужасную боль, которая утром помешала ей отправиться в церковь. И ее вид на ланче подтверждал это. Она выглядела истомленной, прелестная в своем страдании, с флакончиком нюхательной соли в руке. Мистер Грайс не был привычен к подобным проявлениям, он, скорее, беспокоился о том, насколько хрупко ее здоровье, имея в виду далеко идущие планы на будущее своих потомков. Но победило сочувствие, и он умолил ее не выходить сегодня: он всегда считал опасным воздействие открытого воздуха.
Лили приняла его сочувствие с вялой благодарностью, побуждая, поскольку сама она оказалась плохой компанией, присоединиться к тем, кто после ланча уже садился в автомобили, направляясь к Ван Осбургам в Пикскил. Мистер Грайс был растроган ее бескорыстием и, дабы избежать пугающего безделья пополудни, последовал совету, отбыв в скорби под пыльником и защитными очками. Когда авто исчезло с глаз, она улыбнулась сходству Грайса с озадаченным жуком. Селден наблюдал за ее маневрами с ленивым