лукавый прищур. – Я знаю тебя.
– С чего взял? – тихонько спрашивает Нура, а дядя вдруг улыбается.
– Видел брошюры… тонны брошюр. Не специально, но они разбросаны по всей твоей спальне, уж прости. И ещё сайты… ты же иногда пользуешься моим компьютером. Ну и… – взлетают его брови. – Я слышал ваш разговор с Сарой.
«Вот блин!»
– Когда это там было… – задумывается он, постукивая пальцем по подбородку. – Ещё в мае, кажется?
– Да. – вздохнула она, сдавшись. «Куда ж, от тебя денешься?» И посмотрела на конверт. Провела пальчиком по выгравированным буквам, перевернула…
– Ээ… – удивлённо взглянула на дядю. – Распечатан. Ты это сделал?!
Конверт вскрывали, липкая полоса явно отклеивалась.
– Что там написано?!
– Открой.
– Ты уже знаешь, скажи!
– Это адресовано тебе.
– Да, Боже мой! Но раз ты уже в курсе, зачем меня мучить?
– Просто прочти, не беси меня!
«Ох, ненавижу, когда ты так делаешь…»
Сердечко бешено забилось. Девушка быстро открыла конверт и вытащила сложенное в трое красивое письмо.
«Уважаемая Мисс Дженсен, мы рассмотрели вашу заявку на поступление и рады сообщить, что мы с радостью принимаем вас в Иллинойский университет в Чикаго для дальнейшего сотрудничества и…»
– О, Господи!!! Не может быть! Я прошла… Меня взяли!!!
Она кричала ещё что-то в этом роде… скакала на диване, а потом выбежала из кабинета и, чуть не сбив бедную тётю с ног, обхватила её руками и закружила в танце. Но потом… потом она пришла в себя и опустила руки. Вернулась, села назад на мягкий диван. Улыбка ещё играла на алых губах, но… восторг поутих.
– Наша Нура не могла не поступить, – вошла следом тётя. – Ни туда, ни куда бы там она не подавала б эти свои запросы.
Дядя покивал соглашаясь.
– Мы ведь и об этом тоже говорили, не так ли? – повернулась она к мужу. – Что всё может когда-нибудь так обернутся, да?
– Да. – вздохнул он.
– Значит, пришло время. То самое время, согласен?
– Нет, и никогда не буду, но похоже, выбор не велик.
– Что происходит? – наконец, спросила, ничегошеньки не понимающая девушка. – Я тут, если вы не заметили, и хочу знать, о чём вы сейчас говорите?
Она замолчала, нетерпеливо округлив свои светлые большие глаза, а странные родители посмотрели на неё, и на их лицах были не растерянность с усталостью «как-же-бедной-дурочке-объяснить-в-сотый-раз-что-толку-никакого-нет-от-этого-поступления», а добрая, радостная печаль.
«Чё-ёрт…» Здесь явно что-то происходило и Нура внезапно распереживалась.
– Если вы беспокоитесь про отъезд, то… – начала, было, она их успокаивать, но дядя Ник неожиданно громко её перебил:
– То он состоится уже через месяц, а у тебя даже подходящей одежды нет… для этого, провались он, Чикаго! Там зимой снег идёт, и холодно… А ещё там настоящая цивилизация, и придётся накупить