сбитой земле вала. Зашел он в дома и под навесы, построенные рядом с валом для отдыха защитников, где помогали раненым Ора и Зима.
– Хорошо, что вы приехали к нам, – проговорил Ситалк, – многих вы спасли, добрые женщины. Но будьте осторожны- стрела не выбирает – целительница или воин.
– Спасибо за заботу, воевода, – улыбались травознатницы, – мы вместе с другими людьми. И там есть и другие женщины, и стрелы мечут, и раненым помогают.
– Хорошо, отдыхайте, Зима и Ора, – ответил покачав головой, воевода, – а все равно люди гибнут. Десятки уже мертвы.
Так все и продолжалось, это нелегкое дело, бои в осаде, день за днем. Но однажды, наблюдатели увидели, что большая часть вражеского войска снялась, и пошла вдоль реки на Север, искать счастья в битве с войском гуннов. Перестрелки продолжались, теперь враги стали прятаться за плетеными щитами, и не пытались перелезть через ров.
Ситалк настойчиво всматривался, что же там мастерят находники? Что задумали, и не находил себе места, крутился на валу, как рысь в ловушке. Воевода увидел рядом десятника Виса, крепкого мужчину, уже пожилого, лет тридцати.
– Что, воевода обеспокоен? Штурм отбили, – улыбался гунн, – и ещё отобъем, а там и Зиги придёт с войском.
– Видишь, – и воевода встав рядом с воином, показал, что чужие что-то занятное мастерят, – им самое важное через вал перебраться, а там добегут до тына. А у нас всяко воинов вдесятеро меньше, сам знаешь.
– Всё так, воевода.
– Надо пройти туда, да их махину сжечь от греха. Пойдешь со мной? – испытующе посмотрел на десятника.
– С тобой, Ситалк не пойду, – глянул он, и увидел как помрачнел воевода, – я с Тиреем и с Мистом сходил бы. Тебе нельзя, ты воеводой здесь поставлен.
– Ход есть подземный, в балке, на той стороне, выход. Я с верными своими клятвенниками ждать вас буду.
– Больше нет никого? – хмуро спросил Виса, – кроме тебя, кто знает?
– Дело тайное. Сам пойду. – сказал воевода, упрямо нагнув голову.
– Ладно, – согласился десятник, – сегодня в ночь?
– В следующую, надо и ход проверить. Так что готовься, время есть. И сок земли приготовь, да и к нему, серы добавь, что бы горело жарче.
– Всё сделаю, воевода.– поклонился ему десятник, и ушёл к своим воинам.
На следующий день, ближе к вечеру, Виса шёл по стене, мимо дозорного, прячущегося в тени, отбрасываемого светом факела. Воевода распорядился освещать стены ночью, и стража всю ночь жгла огни, но опытный воин приказал не стоять в его свете, что не быть убитым пущенной издалека стрелой или камнем из пращи. Враги должны знать, что воины крепости на страже всегда, и днем и ночью. И тут, сглазил, точно. Как словно его оттолкнули, и прямо перед ним ударилась в плетень стрела, и задрожала от обиды, что не попала в него. «Ладно, подождите меня, я скоро сам к вам приду», думал он, подходя к спуску