за столом спиной к двери и что-то писавший. – Что сказала тебе Эльха?
– Кто? – не понял Фейли.
– Эльха, жена простофили пекаря. Только не говори, что не встретил ее на улице. – Спина писаря задрожала от бесшумного смеха.
– Откуда вы знаете? – искренне поразился Фейли, проходя внутрь и без приглашения усаживаясь на сундук.
– Она всегда норовит занять отхожее место раньше нас, мужиков, чтобы потом сделать вид, что уступает его по доброте душевной.
– Кажется, сегодня я ее опередил.
Харлин оглянулся и погрозил Фейли палочкой.
– Не пойми меня превратно, но и ее можно понять, – сказал он, не изменяя своему обыкновению использовать в одной фразе одинаковые слова. Вероятно, Харлин считал подобные речевые обороты особенным изыском. – Между прочим, вот эту галиматью я пишу по ее просьбе.
– Что-нибудь заслуживающее внимания? – вытянул шею Фейли.
– Только не твоего. Под предлогом отчета о работе пекарни за последние несколько дней наша соседка дает понять одной благородной особе, что питает к ней не одни лишь деловые чувства.
– И вы все это пишите для нее?!
– А ты считаешь, что два лишних силфура, не считая трех за свиток, могут мне помешать? – Харлин начертил в спертом воздухе закорючку и вернулся к работе. – Так что сказал наш добрый Хейзит?
– Мне подождать, пока вы закончите, или рассказывать прямо сейчас?
Фейли спросил его об этом из вежливости. Все, кто когда-либо пользовался услугами писаря, знали, что Харлин любит заниматься несколькими делами одновременно, причем, чем больше у него находилось забот, тем безупречнее он с ними справлялся. Фейли не раз был свидетелем того, как старик читает про себя один свиток, делает записи в другом, разговаривает с посетителем и свободной рукой кормит хлебными корками проголодавшегося филина. При этом он помнил прочитанное, не делал ошибок в написанном, отвечал впопад на любые вопросы и успевал отдернуть руку прежде, чем острый клюв слепой птицы больно тыкался в палец.
– Вижу, что жизнь на заставе заставляет человека глупеть, – сочувственно сказал старик, изящно поставив рядом два созвучных слова. – Рассказывай.
Фейли о общих чертах передал услышанное от юного строителя и от себя добавил:
– По-моему, он выполняет какое-то поручение для замка.
Харлин дописал свиток, придавил его по углам круглыми камешками, чтобы сох, и сел на стуле боком.
– Какое поручение мог получить строитель, кроме как строить?
– Скорее всего, – неуверенно согласился Фейли.
– Мне Хейзит всегда казался мальчуганом головастым. Готов поспорить, что из него когда-нибудь выйдет толк.
– Тогда тем более непонятно, – начал Фейли, – почему вы не воспользовались этим и не обратили его в нашу веру.
– Не все сразу, друг мой, не все