стянул плащ. Он был облачён в чёрный костюм и такую же рубашку. Сглотнув, Редьярд опустился на широкую кровать, неотрывно глядя на свою музу. Тот медленно раздевался, блестя глазами цвета пасмурного неба. Его обнажённое тело осветил блеклый свет серого дня и Уотсен заскользил по нему жадным взглядом. Стройное тело, русые волоски на груди, ровный и достаточно длинный член с розовой головкой. Писателю стало трудно дышать. Орган мгновенно затвердел.
– Ты не от мира сего. Откуда-то с небес. Как же я счастлив, что могу отдать тебе хотя бы частицу себя. Я готов на всё, чтобы ты написал очередной шедевр, – хрипло прошептал Бертран и подошёл к кровати. Положив ладони на плечи мужчины, принялся медленно стягивать с него пиджак. Уотсен резко подался вперёд и впился требовательным поцелуем в желанные уста. У Брайтона были чуть обветренные губы, это заставило писателя сладко застонать. Он помогал раздеть себя, от перевозбуждения движения рук были грубыми и резкими. Оставшись без одежды, он впервые за вечер смутился.
Упав на кровать, Редьярд тяжело дышал, полупьяно глядя на Бертрана. Тот откровенно любовался статным телом писателя, его большим членом и увесистыми яичками. Закусив нижнюю губу, Брайтон навалился на него. Кожа коснулась кожи. Мужчины синхронно застонали и слились в очередном поцелуе. Борода Брайтона слегка царапала кожу подбородка Редьярда, и это дарило новые пикантные ощущения. Он положил ладони на прохладные ягодицы Бертрана и начал поглаживать их.
– Ты просто… космический, – хрипло прошептал Уотсен, отрываясь от сладких губ и снова впиваясь в них.
– И ты… – сипло ответил Брайтон и, заведя руку назад, обхватил член любовника ладонью. Прижав его головкой к своему анусу, начал медленно насаживаться на него. Было больно, поэтому с губ слетел стон. Бертран упёрся ладонями в плечи любовника и продолжил насаживаться на орган, хрипя.
– Тебе же больно, – прошептал писатель, застонав от ощущения жара и узкости на своём члене.
– Так и должно быть! – на выдохе выпалил Бертран и полностью опустился на член. Крик нарушил умиротворение, царящее в комнате. Он царапал плечи партнёра короткими ногтями, пытаясь привыкнуть к боли.
Редьярд сопел, оглаживая спину и бока Брайтона, неотрывно глядя в прекрасное лицо, жадно впитывая каждую эмоцию, отражающуюся на нём. А потом Бертран начал двигаться. Кровать ритмично скрипела и ударялась деревянным изголовьем о стену. Напоминая ковбоя, разомлевшего от жары, Брайтон скакал на члене, запрокидывая голову и издавая до ужаса эротические стоны. Редьярд любовался его сосками и кадыком. Время от времени приподнимался и касался их кончиком языка, от чего светлая кожа Бертрана покрывалась мурашками. Уотсену было слишком хорошо. Во рту стоял сладкий привкус. Низ живота свело болезненной судорогой. И когда член особенно мощно врезался в простату, Брайтон словил бешеный оргазм. Хрипло вскрикивая, он дёргался в конвульсиях, волосы липли к его влажному лбу. Зажмурившись, писатель с львиным рыком начал изливаться