ушли вперед. – Она иногда бывает…
– Ничего. Мне по душе ваши прямота и гостеприимство, – отозвалась Этель, улыбнувшись в ответ. Гарри пожал ее руку в перчатке, и на душе у девушки потеплело.
На самом деле порой ей казалось, что американцы недалеко ушли от диких индейцев, прежде населявших эти земли. Америка была молодой страной – страной неограниченных возможностей; но эти огромные расстояния, непроходимые чащобы до сих пор пугали Этель. Она сознавала, что ей всегда будет не хватать своего дома, своей культуры.
Однако она почувствовала в Гарри своего сторонника и защитника, и была благодарна ему за это.
Они сели в коляску – и, очутившись на одном сиденье с женихом, она едва подавила желание прильнуть к его плечу.
– Хочешь спать, малышка? – заботливо спросил Гарри.
– Немного, – смущенно ответила Этель. Как же все это быстро! Она оглянуться не успеет, как будет стоять с ним перед алтарем…
Девушка оглянулась на экипаж, в котором ехал брат. Она не знала, что сейчас творится в его душе… какая буря бушует там, за этим благопристойным фасадом.
– Мы бы взяли машины, – сказал Гарри, склонившись к ней, – но сама видишь, какие тут у нас дороги! А после дождей все раскисло! Немного поболтает, ты уж потерпи.
Этель кивнула. Она принялась смотреть по сторонам, хотя скоро не стало видно ничего, кроме темных рядов елей и сосен, перемежавшихся эвкалиптами и окруженных густым подлеском. Воздух здесь, правда, был замечательный; но теперь она легко могла бы поверить в любую нечисть, прячущуюся по этим чащам и оврагам… Особенно по ночам…
Дорога в тряском экипаже показалась Этель гораздо длиннее, чем в прошлый раз, семь лет назад. А может, детская память упруга и склонна отторгать неприятные впечатления. Наконец они свернули на подъездную дорогу, обсаженную кедрами.
Кэмпы жили в белом загородном доме с колоннами, выстроенном в стиле неоклассицизма, – он немного напоминал стиль плантаторского Юга, хотя существование его обитателей было подчинено гораздо более современному, деловому ритму. Правда, в сельской местности распорядок жизни значительно больше зависел от женщин – хозяек усадеб, создававших свой отдельный мир, далекий от мира бизнеса.
Перед красивыми коваными воротами экипажи остановились. Гарри помог спуститься Этель. Принимая руку жениха, она опять оглянулась на Хью: брат ее был здесь лишним, и все это чувствовали…
По дорожке, посыпанной гравием, они молча прошли в дом. Там миссис Кэмп опять окружила вниманием Этель, предложив показать ей ее спальню.
– Ты наверняка ничегошеньки не помнишь, а у нас тут есть где заплутать, – сказала американка.
Этель улыбнулась и поблагодарила. О Хью, конечно, опять никто не подумал…
Хозяйка и гостья, в сопровождении Кэйтлин, которая нагнала их, первыми поднялись на второй этаж.
– Никто после тебя тут не жил, но мы немножко прибрались к твоему приезду. Разложишь вещи, и будешь как дома, – улыбаясь, сказала миссис Кэмп.
Этель обвела взглядом огромную