верно, – задумчиво откликнулась египтянка. – Но мы были оживлены совершенно иначе. Согласно… общему закону катастроф.
Потом она выпрямилась и хлопнула в ладоши.
– Просто превосходно! Я горжусь вами!
Фокс улыбнулся в ответ на ее сияющую улыбку.
– Я счастлив быть вам полезным, – тихо сказал он.
Она находилась посреди огромного зала, тускло освещенного электрическими лампами. Их свет выхватывал нагромождение ящиков по углам, пустые столы; и среди этих ящиков и столов почти терялись четыре деревянных саркофага в форме человеческих фигур. Три из них были ярко расписаны, покрыты позолотой, и отлично сохранились; краска на четвертом поблекла, рассохлась, и сработан он оказался более грубо. Эти гробы были расположены крестом – и в центре его стояла Амен-Оту. Она была в темном современном платье, но ощущала, как в ней просыпается древняя сила, подобно змее, поднявшей голову…
Она медленно обошла зал – и прикоснулась к каждому из саркофагов. Их крышки были плотно закрыты, но жрица видела внутренним взором каждого, кто покоился там внутри.
– Ты пробудишься, – произнесла она на языке Та-Кемет, легко поднимая и опуская на пол первую массивную деревянную крышку. – Ты пробудишься, – повторила она, направляясь ко второму саркофагу и открывая его. То же она проделала и с двумя оставшимися.
Потом жрица опять вышла в центр круга-креста. Она простерла руки в жесте мольбы и призыва, ладонями кверху. Закрыла глаза и зашептала – она знала, что говорить, поняла в этот самый миг:
– «Какого рода эта земля, в которую я пришел? Она не имеет воды, она не имеет воздуха; она – неизмеримая глубина, она черна подобно самой черной ночи, и люди беспомощно скитаются по ней. Но пусть мне будет дано состояние духа Ах вместо воды и воздуха… и пусть упокоение сердца будет мне дано вместо пирогов и пива».17
Жрица открыла глаза и глубоко вздохнула, расправив плечи.
– Я выбрала за себя, – громко произнесла она, по-прежнему на своем древнем языке. – И ты, – она повернулась и указала на саркофаг князя Запада. – И ты, – она повернулась к жрецу Амона Сетнахту. – И ты! И ты!..
Она раскинула руки, словно желала принять в объятия всех четверых. Ей казалось в этот миг, что сила ее безгранична, и вот-вот мертвые восстанут; но ничего не произошло.
Неужели она ошиблась в себе – и во всем?..
Разочарование было так велико, что Амина Маклир едва устояла на ногах. Она закрыла лицо руками, ощущая себя обманутой и беспомощной: египтянка надолго замерла так, не сознавая ничего. А потом услышала чьи-то шаги.
Джастин Фокс приблизился и обнял ее за плечи, как будто имел на это полное право.
– Вы сделали все, что могли… Идемте, дорогая госпожа. Вам нужно отдохнуть.
Он увел ее – и царица мертвых безропотно подчинилась. До утра она не спала, пребывая в каком-то оцепенении, – и ее помощник бодрствовал вместе с ней. А утром сказал, что принесет свежих газет.
– Как хотите, – равнодушно ответила Амина.
Он принес целую