из-под пера Джона Бакена. В самом деле, всего за несколько месяцев до описываемых событий этот шотландский беллетрист (и сотрудник разведки) опубликовал шпионский триллер “Под зеленым плащом” (Greenmantle, 1916), главный отрицательный персонаж которого тоже строит козни против британцев и их союзников. Действие романа происходит не в России (Бакен предпочел Ближний Восток), однако важная пружина сюжета книги – решение главного героя, британского тайного агента Ричарда Хеннея, проехать через всю Германию в погоне за врагом. Сам Хенней рассказывает об этом следующим образом:
Я ожидал увидеть на немецкой стороне мощные заслоны из колючей проволоки, опутывающей окопы, но там не было ничего, кроме полдюжины часовых в форме мышиного цвета. Нас загнали в обширное и совершенно пустое помещение, в котором пылала громадная печь, и велели ждать. Затем нас по двое стали заводить в кабинет для досмотра, где заставили раздеться донага. Господа, выполнявшие эти процедуры, были достаточно вежливы, однако чрезвычайно скрупулезны3.
Ленину пришлось подвергнуться такому осмотру в реальной жизни – в здании таможни в Торнио. “Чрезвычайно скрупулезным” в его случае был британский офицер, делавший свое дело под недоверчивыми взглядами служащих русской пограничной охраны.
Поездка закончилась на Финляндском вокзале Петрограда. Не демонстрируя ни малейших признаков усталости после восьмидневной дороги, Ленин, словно триумфатор, продвигался сквозь толпу восторженных встречающих, готовый навсегда изменить ход российской истории. Большевики мифологизировали это событие, однако наиболее яркий комментарий принадлежит Уинстону Черчиллю:
Необходимо уделить самое пристальное внимание гнусной затее германского военного руководства, которую оно уже реализовало. То, что оно использовало против России самое страшное оружие, внушает благоговейный страх. Оно переправило Ленина в пломбированном вагоне из Швейцарии в Россию, как чумную бациллу4.
Вагон, собственно, не был “пломбированным”: двери вагона, выходящие на пути, в противоположную сторону от перрона, изредка открывались и закрывались, люди выходили и вновь входили. Кроме того, поездка была намного более трудной, чем можно представить себе по словам Черчилля. Русским пассажирам потребовалось не менее трех дней, чтобы проехать Германию, и все это время они не могли купить себе еды, не говоря уже о том, чтобы выйти на станции и размяться. Если они вообще спали, то сидя, уронив голову на грудь соседа, в спертом воздухе переполненных купе с жесткими полками. Однако метафора бациллы кажется мне близкой: на протяжении своей жизни я не раз была свидетелем великих интриг и глобальных игр дипломатического, экономического и военного свойства – таких же, как те, что были порождены Первой мировой войной.
Нестабильности в нынешнем мире едва ли меньше, чем во времена Ленина, и великие державы (пусть их перечень несколько иной) изо всех сил соперничают за роль