его мистические загадки Каббалы, красивые хасидские притчи, народный фольклор.
Но мы могли бы и не обратить внимания на эту пьесу, тем более что она была написана Соломоном Ан-ским по-русски. Решающим оказался оглушительный успех пьесы, поставленной виленским театром Габима в 1920 году. Это событие не заметить мы не могли. В спектакле играла несравненная Ханна Ровина, «первая леди еврейского театра».
Спектакль мы не видели, не успели. Ровина и все актеры театра Габима в 1928 году уехали в Палестину. Что сказать, они поступили правильно. Наш отъезд был еще впереди.
А пока у нас не было даже авторского текста пьесы, только пересказы, статьи театральных критиков, но нас это не особенно волновало. Мы смело дописывали текст сами.
Рассказ о безумной любви, жизни и смерти – это всегда интересно. Сюжет начинается достаточно обычной историей. Молодой Ханан, влюбленный в Лею, не по душе ее отцу. Это старо, как мир. Таких героев много. А потом начинаются чудеса. Ханан умирает, но душа его остается между двух миров, он не жив и не мертв, душа не находит покоя. На земле его держат чувства к Лее.
Но в эту историю мы вложили и второй смысл. Мы в Ханане видели душу застрявшей между двух миров – Польшей и Эрец-Исраэль. Тогда, со всем юношеским максимализмом, мы считали тех, кто не определился в своем пути, чем-то вроде диббука.
Аарон, мой старый товарищ играл Ханана, а я, загримированный под старика, – отца его возлюбленной. Лею, так получилась, играла наша Лея, в которую я тогда был влюблен. Конечно, мне хотелось быть в пьесе не ее отцом, а возлюбленным, но не получилось.
А потом, во время спектакля, в самый трагический момент, у меня отклеилась борода. Что было делать? Продолжать резко помолодевшим или начать прилюдно ее приклеивать? Аарон просто вытолкнул меня за ширму с какими-то словами, кажется, что «стучат в дверь», оттуда я вышел уже бородатым.
Надо сказать, нам аплодировали… А Лее нравился не я и не Аарон, а Марек, он в пьесе не участвовал, но зато громче всех аплодировал.
Любовь к Лее как-то незаметно прошла. Потом мне стало казаться, что я просто чемпион по несчастной любви. Возраст был такой, я влюблялся часто и неудачно, пока не стал все свободное время проводить с Рохеле Каплер. Честно говоря, это была ее инициатива, я бы не рискнул к ней подойти, так она была красива и независима.
* * *
В костопольской библиотеке закончился очередной любительский спектакль. Молодежь вышла на улицу, по двое-трое ребята начали расходиться. Я стоял в сторонке в одиночестве.
Ко мне подошла Рахель Каплер. Она давно заметила мои горячие взгляды. Наверное, ожидала от меня каких-нибудь действий, но я все не решался с ней заговорить. Рохеле устала дожидаться, пока я осмелею, и просто попросила проводить ее домой.
– Лео, ты не спешишь? Проводишь меня домой? Темно уже.
Мы шли рядом, очень хотелось быть находчивым и остроумным, но все приходящее на ум было ужасно глупо, совсем не то. Она рассказывала свои истории, а я все мучительно искал