вокалисту к лицу, а этот устрашающий грим делал его черты лица более мужественными. Лизи подумала, если бы его волосы были рыжими или цвета блонд, то она, не задумываясь, посчитала бы его норвежцем, который собирается идти на смертный бой, чтобы попасть в Вальгаллу.
– То есть, как это – не знаю? – удивился Бенедикт, дернув плечами и подняв брови. – Нет, ты однозначно хочешь в каталажку.
Она дернулась в его сторону, выставив руки.
– Постой, нет, не надо!
На личике девушки отражался испуг. Она подобрала руки к груди и принялась грызть ногти, а когда подняла глаза, то увидела своего друга в черном костюме, который стоял за спиной у парня и улыбался. Мужчина показывал Лизи, чтобы она продолжала говорить, открывая и закрывая руку на манер наручной куклы из театра, а сам тем временем подошел вплотную к парню и обвил его грудь своей рукой, пока вторая скользнула по бедру. Лизи этот жест показался максимально странным, словно она наблюдает за любовной сценой из гей-порно.
Но длинноволосый парень словно и не замечал его, стоя все так же, вперившись в нее взглядом и требуя ответов. Мужчина в костюме злостно глянул на Лизи и снова показал рукой: «говори». Ей почудилось, что она даже слышала, как он это сказал где-то там, внутри ее черепной коробки.
И она заговорила.
И Бенедикт слушал. Он слушал и понимал, что она врет ему так отчаянно, как он никогда не врал. Так безбожно и самоотверженно. Пожалуй, он бы ей поверил, если бы не видел сверкающую сталь в ее руке.
Ему вдруг сперло дыхание. Парень закашлялся, точно кто-то сдавил грудь, несильно, но достаточно, чтобы воздуха по ощущениям стало меньше. Бену хотелось сделать вдох, и он вдыхал, но это чувство, эта потребность зевнуть, вздохнуть полной грудью не уходила.
Мужчина в костюме ловко и аккуратно выудил охотничий нож из кармана Бенедикта, небрежно покрутил им перед лицом Эл Джи за его спиной, продолжая держать ладонь на груди Бена, после чего убрал руку, развернулся и, медленно шагая по улице вниз, размахивая тростью, удалился.
Бен смог вдохнуть. Его глаза слегка заблестели от накативших слез, и сам он покраснел, хоть грим этого и не выдавал.
– И вообще, ты сам на меня свалился, идиот! Я шла спокойно занять столик, рассматривая свободные поближе к сцене, а ты тут как тут. Бац, и я уже лежу под тобой, словно… Словно… Господи, словно шлюха.
Его накрыло. Парень хотел закричать, что она нагло лжет ему в глаза, и он видел ее идущую прямо по залу с вот этим вот самым… Ножом?
Рука Бена щупала ткань джинсов, но ощущала лишь теплоту его тела и пустоту. Он в панике принялся обыскивать все карманы, обрадовался, нащупав еще что-то твердое в заднем кармане, вытащил предмет и увидел пачку сигарет. Юноша швырнул ее на землю с криком «да где же он», после чего поднял взгляд на девушку. В его глазах было видно негодование.
– Ты вытащила его, да? Вытащила, пока мы шли сюда.
– Кого вытащила, придурок?
Бенедикт подскочил к девушке в один прыжок и начал нагло ощупывать карманы, не обращая внимания, что его руки самым