шоубизнеса, все мало-мальски известные сцены этого не очень большого мира. К ней Гоша в своей обыденной продюсерской жизни даже не смел и приблизиться. Охрана бы побила. А тут такая халява!
Столики были накрыты с потрясающей скоростью. Но «трусы» побили этот рекорд. Девчушки, обалдевшие от вида вкусной еды, хватали ее голыми руками и запихивали ее в себя в неограниченных количествах. Рокеры были более обстоятельны – они не ели вообще. Но выпили ровно столько же, сколько смогли съесть «трусы».
Еда закончилась очень быстро, но Донна была на высоте. Видимо, ее ресурсы были поистине неисчерпаемы. Прислуга заменила на столиках стаканы и тарелки, присоединив к ним внушительных размеров блюда со свежими закусками. Видимо, скорость, с которой исчезла первая партия еды, сказала прислуге о многом, и хорошо вышколенный персонал мгновенно сориентировался.
Донна взирала на все это безобразие с королевским достоинством, которое предписано монаршим особам по праву рождения. Их самообладание, тренированное долгими годами нахождения на троне, недоступно простым смертным. Я не был очень голоден, но зато был неплохо воспитан, и поэтому, в отличие от остальных проглотов, неторопливо жевал бутерброд с холодным мясом и любовался спокойствием Донны.
Рокеры наконец решили, что пришло время немного перекусить. Это имело весьма прозаическое объяснение – закончился коньяк. А водки они не хотели. Волосатик слегка приподнялся в кресле и пояснил:
– Водка после коньяка невкусно. И смешивать нельзя, а то плохо будет. У меня желудок слабый, – он заботливо погладил рукой то место, где предположительно находился его слабый желудок и громко икнул. Я сочувственно посмотрел на него. Донна отозвалась из кресла:
– Я послала за коньяком. Скоро привезут, – сказала она обыденным голосом. Словно у нее каждый день собирались малоизвестные ей люди и выпивали все запасы коньяка в течение какого-то получаса. Она снова закрыла глаза. Волосатик удовлетворенно выслушал Донну, окинул слегка замутившимся взглядом пространство вокруг себя, сосредоточился, взял ближайшее к нему блюдо с бутербродами и поставил к себе на колени. Бутерброды стали методично исчезать у него во рту. Рокеры последовали примеру своего предводителя, и вскоре столы снова опустели. Рокеры шевелили челюстями примерно полчаса. Когда они насытились, то откинулись на подушки по примеру Донны и вспомнили о музыке. Тут очень вовремя подъехал коньяк. Не выпуская из рук бокалы, рокеры ловко дополнили их гитарами, и легкий перебор гитарных струн поплыл над этим удивительным тронным залом. Ночь наполнилась почти невесомыми прекрасными звуками.
«Спички» наелись быстро, и теперь, осоловевшие от усталости и вкусной еды, они пытались не уснуть. Но у них это плохо получалось. В результате, двое из четверых спали беспробудным сном уже через десять минут после окончания трапезы. Донна махнула рукой:
– Не трогай их, пусть поспят. Я до сих пор помню эти зверские недосыпы.