совместно с распределением грузов по трюмам представляла собой непростую головоломку для второго помощника, отвечающего за грузовые операции и посадку судна. Участие в антарктическом рейсе влекло за собой замену всего экипажа на визированных, так как неизбежно предусматривались заходы в порты разных стран, как по пути к Антарктике, так и во время работ по обеспечению экспедиций пополнением снабжения и бункера, а также обеспечения антарктических полярников свежими продуктами, овощами и фруктами из южноамериканских портов. Новый экипаж формировался как на добровольной основе, так и на добровольно-принудительной. Основным условием являлся достаточный опыт работы во льдах, а еще лучше, если уже имелся антарктический опыт. Добровольцами двигала романтика и стремление увидеть своими глазами далекий и незаселенный материк, о котором ходит столько рассказов и небылиц. Кто-то поддавался на увеличенный оклад и его валютную составляющую. О вкусах не спорят, и сколько людей, столько и мнений. Упрекать кого-то в корыстных намерениях, когда он направляется в Антарктиду, не только некорректно, но, по сути дела, оскорбительно, ведь он не за грибами собрался, а риск остается всегда, когда твое судно находится в полном одиночестве в тысячах миль от цивилизации среди многолетних ледовых полей, айсбергов и многих белых пятен с не промеренными глубинами и непредсказуемой погодой, не говоря уже о форсировании «ревущих» 40-х, «неистовых» 50-х и «пронзительных» 60-х, никак не сопоставимых с «конскими» 30-ми, пребывающими в районах длительных штилей, столь ненавистных морякам парусного флота. Западные ветры и океанское волнение в широтах от 40 до 60 градусов южной широты, не встречая на своем пути каких-либо значимых препятствий, разгоняются до шести-восьмиметровых волн при постоянных 20-25-метровых ветрах. Впрочем, бывают ветры и за 40 метров в секунду, значительно превышая ураганные по шкале Бофорта. О многих других прелестях тамошнего плавания известно из повествований предыдущих рассказчиков, очевидцев и непосредственных участников антарктических экспедиций в некоторых предыдущих рассказах.
Весной 1977 года старший помощник капитана Владимир Рогулин, находясь в длительном отпуске, получил совсем неожиданную повестку о срочном вызове в отдел кадров плавсостава от штатного гонца из резерва мореходов, находящихся в распоряжении инспекторов штурманской группы. С телефонами в то время было туго, и чтобы установить его дома, если таковой имелся, нужно было едва ли не пролезть сквозь иголочное ушко, имея стабильные подпорки на высоком уровне, как и ходатайство руководства пароходства и конечную визу главного городского телефонного начальника, не говоря уже о денежных подаяниях, в разы превышающих официальные расценки. Капитанам, согласно их статусу, телефоны должны были устанавливаться в первую очередь, но, к сожалению, это являлось всего