больше я вам ничего не скажу», – заявил он тогда в своем кабинете. Однако лишь теперь я задумался, что Нельсон По имел в виду: что ничего больше не знает или что ничего больше не намерен сообщать?
Я шагнул к Уайту, полагая, что могу говорить с ним откровенно.
– Мистер Уайт, вы не поверите – Нельсон считает смерть лучшим исходом для своего кузена!
Однако Уайт резко перебил меня:
– А мистер Герринг полностью согласен с мистером По, чтоб вы знали, мистер Кларк. Вы знакомы с мистером Геррингом? Мистер Герринг держит лесопилку. Он тоже доводится кузеном Эдгару По и первым из родственников прибыл в гостиницу «У Райана», то есть на избирательный участок, в тот день, когда мистера По нашли там в тяжелом состоянии.
Действительно, Генри Герринг стоял в дверях, дожидаясь Нельсона. При упоминании о его похвально скором возникновении рядом с Эдгаром По, Герринг скорбно склонил голову. Это был плотный невысокий человек – плотнее и ниже Нельсона. Лицо его хранило выражение сурового упорства. Я протянул ему руку; мистер Герринг пожал ее как-то деревянно, без малейшего интереса к моей персоне. Я же сразу узнал его – он был одним из четырех равнодушных, провожающих Эдгара По в могилу.
– Пусть мертвые покоятся с миром, – сказал Нельсон По. – Ваше участие представляется мне болезненным. Возможно, мистер Кларк, вас и моего покойного кузена роднит не только похожий почерк. – И Нельсон По с учтивостью пожелал нам всем удачного дня и торопливо прошел к двери.
– Мир праху его! – изрек Генри Герринг голосом почти замогильным и поспешил за Нельсоном.
– У нас, мистер Кларк, хватает собственных дел, – начал Уайт, когда оба родственника Эдгара По вышли. – Знаете, сколько в Балтиморе бродяг, гулящих женщин, сомнительных иностранцев? И все они каждый божий день нападают на граждан, облегчают их карманы, грабят склады и растлевают детей. Откуда, по-вашему, взять время на всякие пустяки?
Уайт продолжал в том же духе. Я давно не слушал – я смотрел в окно. Взгляд мой следил, как Нельсон По и Генри Герринг садятся в экипаж. Когда открылась дверца, внутри экипажа я заметил хрупкую изящную женщину. Нельсон По уселся рядом с ней. В первую секунду я осознал, что женщина мне отчасти знакома. В следующую секунду я вспомнил, где видел ее (точнее, почти полное ее подобие), и эта мысль заставила меня содрогнуться, будто от могильного холода. Конечно же, посмертный портрет, который Нельсон держит в кабинете, несмотря на собственное недовольство манерой исполнения. Женщина в экипаже показалась практически двойником обожаемой жены Эдгара По, столь рано покинувшей этот мир; они с Вирджинией были как сестры-близнецы. Нет, я почти не сомневался – женщина в экипаже и есть Вирджиния – дорогая Сисси!
Выражение лица Сисси По, схваченное художником лишь через несколько часов после ее смерти, дало толчок памяти; всплыли следующие строки:
Peccavimus: но не тревожь напева похорон,
Чтоб дух отшедший той мольбой с землей был примирен…
…И ты безумствуешь