облако, клубилось одно сомнение. Почему при такой распрекрасной жене Исияма полюбил такую, как она, Касуми? Это не было угрызениями совести, не было чувством неполноценности. Ее лишь не отпускала мысль о непостижимости человеческой души. Норико поймала на себе рассеянный взгляд Касуми и ласково улыбнулась в ответ.
– Касуми-сан, что случилось? Устали?
– Нет-нет. Все в порядке, – покачала головой Касуми.
– Вы какая-то задумчивая. Может, водички холодненькой хотите? – сказала Норико, вставая и подливая воду со льдом в стакан Касуми.
В саду послышался шум. Выглянув в окно, они увидели, как дети всей гурьбой направляются к дому с каким-то стариком.
– А к нам гости, к нам гости! – кричала детвора.
– Здравствуйте. Меня зовут Идзуми.
Седой мужчина в выцветшей жилетке для рыбалки без тени улыбки на лице положил руки на колени и торжественно поклонился. При этом было такое чувство, будто что-то свербит у него внутри, не дает ему покоя и мысли его где-то далеко. Его присутствие подействовало на всех угнетающе, на мгновение в комнате наступила мертвая тишина. У старика была абсолютно прямая осанка, крепкая, загорелая шея изрезана глубокими морщинами – всем своим видом он напоминал несгибаемое дерево.
– Спасибо, что нашли время зайти к нам. Я тоже все собирался заглянуть. – Исияма смущенно приподнялся со своего места, но старик большой, узловатой рукой остановил его.
– У Тоёкавы собака в саду сдохла, мы с Мидзуси-мой-сан ходили посмотреть. Я, раз уж все равно сюда поднялся, решил зайти всех поприветствовать.
– Здесь что же, в округе бродячие собаки водятся? – удивленно спросил Митихиро.
– Нет. Не водятся, – качнув головой, сухо отрезал Идзуми.
Затем посмотрел Касуми в глаза и, вежливо поклонившись, произнес:
– Госпожа, позвольте выразить свою признательность за то, что вы купили этот дом.
Касуми не сразу смогла отреагировать. Рядом с Исиямой, как и полагается, сидела Норико, сама Касуми сидела рядом с Митихиро – ошибиться тут было трудно.
«Неужели старик сделал это с каким-то умыслом?» – подумала она. Исияма в смятении на мгновение потерял дар речи. Норико непринужденно рассмеялась.
– Идзуми-сан, я жена Исиямы.
– Вот оно как!
Даже и не подумав извиниться, он перевел взгляд с одной женщины на другую и еле заметно склонил набок голову. Выражение лица у него было такое, будто он сам не мог поверить в то, что обознался. Исияма торопливо произнес:
– Это моя жена Норико. Это господин и госпожа Мориваки.
– Очень приятно.
Идзуми лишь слегка кивнул Митихиро в знак приветствия.
Митихиро стоял, хлопая в недоумении глазами. Атмосфера в комнате еле заметно изменилась. Норико, пытаясь разрядить обстановку, спросила:
– Идзуми-сан, а откуда же все-таки собака появилась?
– Охотничья. Сезон-то охоты закончился,