Федоровна не спеша позавтракала и, оставив дома свой мобильник, вышла на улицу. Так и есть. В одной из машин, припаркованных у соседнего подъезда, сидят двое. Никак не демонстрируя свою осведомленность о слежке, она села на маршрутку и доехала до метро. Один из филеров спустился за нею вниз.
Нина Федоровна доехала до пересадочной станции и перешла на другую линию. Теперь за ней следил другой филер, не тот, что вчера. Был он спокоен и расслаблен и, похоже, не ожидал никаких сюрпризов от едва ковыляющей бабки. Нина Федоровна сделала еще одну пересадку и во время посадки в вагон вышла перед самым закрытием дверей. Ее преследователь поехал дальше, а она осталась на перроне. Она еще покаталась с часок, переходя с линии на линию, и отправилась в гости.
Галина Пудовалова обитала в однокомнатной квартире в пятнадцати минутах езды от станции метро Медведково. Встретила она Нину Федоровну радушно и по-молодому эмоционально, словно им по-прежнему семнадцать, а не шестьдесят пять. Подруги всласть попили чайку и даже позволили себе по рюмочке-другой клюквенного ликера назло всем своим болячкам. Галина охотно и подробно рассказывала о семье своего сына, и особенно о любимом внуке Шурике. Шурик был для нее прямо-таки свет в окошке. Для него она была готова на все, из-за него же, кстати, и жила ныне в подмосковных Мытищах. Прописана-то она оставалась в Москве, в своей старой трехкомнатной квартире, в которой в былые годы Нине Федоровне довелось неоднократно бывать. Мытищинская же однушка была куплена для Шурика на средства, взятые в кредит. Этот самый кредит теперь и гасился деньгами, получаемыми от сдачи в наем Галининой московской квартиры. О дочери Галина говорила меньше, да оно и понятно – жила та теперь в Канаде. Встречи с ней и ее семьей были крайне редки, а внуки так и вовсе выросли какими-то чужими и непонятными.
Хорошо, что Галина была женщиной общительной и словоохотливой, длительных пауз не любила и готова была трещать без умолку, ибо Нине Федоровне, в отличие от нее, рассказывать о себе было практически нечего. О работе своей она говорить не могла, вот и приходилось, мягко говоря, фантазировать. Дома ей не сидится в одиночестве, поэтому на заводе «Микродвигатель», в одной из коммерческих контор, нашла себе работу по силам. Убирается в помещениях и кормит сотрудников конторы. Платят не очень много, но ей хватает, а если вместе с пенсией считать, то можно позволить себе и кое-какие излишества. В этом году осуществила свою давнюю мечту – прокатилась от Москвы до Владивостока на поезде, а в прошлом – провела почти целый месяц в санатории под Минском.
Но немногословие подруги совершенно не смущало Галину, и она вновь охотно взяла инициативу в свои руки:
– Слушай, Нин… По молодости вроде у тебя способности были…
– Какие еще способности? О чем это ты говоришь? – Нина Федоровна сразу и не сообразила, о чем завела речь ее подружка.
– Ну, помнишь, мы гаданием занимались… Ну, когда еще незамужними были… И ты тогда Аньке Басовой парня приворожила. Помнишь? Кстати, моего Толика тоже ты мне нагадала. Ты еще тогда рассказывала,