его лицо было обращено вверх и равномерно открывалось и закрывалось, в такт раздававшемуся храпу.
«Непорядок», – подумал Робинзон, приказывая остановиться.
Южане, заметившие интерес Робинзона, прекратили разговаривать и настороженно смотрели в его сторону.
– Есть ли какие жалобы? – спросил Робинзон мягко, желая прояснить ситуацию.
– Да какие там жалобы у рабов, – ответил один из южан и сплюнул.
– Обращение нормальное?
– Да какое там обращение с рабами.
– Значит, никаких жалоб?
– Никаких.
– И кормят сносно?
– Лучше некуда. Одним бананом в день.
– А почему тогда не работаете? – взорвался Робинзон в ответ на хамоватое поведение пленного.
– У нас перекур, – ответил тот.
Второй южанин, чувствуя недовольство Робинзона, поднялся на ноги и нехотя взял в руки деревянную тяпку, какими рабы окучивали банановые деревья.
– Мне кажется, ваш перекур затянулся, – сказал Робинзон, хмуря брови.
– Да нет, обыкновенно.
Первый южанин тоже взял в руки деревянную тяпку, однако окучивать банановые деревья так и не начал, а стоял и смотрел на руководителя Северной оконечности, ожидая, когда тот уберется с его глаз подальше, оставив ленивого работника в покое.
Надсмотрщик продолжал громко храпеть в тени соседнего дерева.
«Да что же это такое? – подумал Робинзон. – Совсем никакого уважения. И со стороны кого? Каких-то вороватых, наголову разгромленных южан».
– Проучите их как следует, – кивнул он Дуболому с Мозгоправом. – И надсмотрщика тоже, чтобы в следующий раз исполнял служебные обязанности как следует.
Дуболом с Мозгоправом подбежали к рабам и надсмотрщику: Дуболом принялся размахивать дубинкой, а Мозгоправ вправлять мозги.
– Ой! Ой! Не надо, пожалуйста! Это очень больно! – завизжали рабы, катаясь по земле в надежде избежать охранных дубинок.
– А? В чем дело? Вы кого это бьете, своего надсмотрщика? – закричал надсмотрщик, проснувшийся от первого же удара дубинки.
Вероятно, он решил, что рабы взбунтовались и колотят его дубинками, но увидев, что его колотят не взбунтовавшиеся рабы, а охранники главного Робинзона Северной оконечности по приказу своего непосредственного начальника, перестал сопротивляться, а начал, как и рабы, кататься по земле и визгливо вопить:
– Ой, не надо! Мне больно! Не стану больше спать в рабочее время!
Постаравшись как следует, охранники отошли, а изрядно поколоченные рабы со вправленными мозгами принялись окучивать банановые деревья. Надсмотрщик, которому тоже досталось, стоял над ними со своей дубинкой и воинственно покрикивал:
– Работать! Работать, вам говорю, а не то душу вытрясу!
Робинзон, довольный преподанным уроком, приказал процессии двигаться. Рабы-носильщики, с интересом следившие на избиением сограждан, взвалили паланкин на плечи и двинулись по тропинке, между роскошной