я наконец.
– О, тогда не стоит удивляться, что он пошел с вами, – улыбнулась жатаФ.
– ! фреЧ, – радостно завопил жульФ. И завертелся в бабушкиных объятиях.
Его взяла на руки другая гномская дама, помоложе.
– Где вы научились говорить по-гномьи? – спросила она. – жульФ – мой сын.
Я залилась краской и рассказала про попугаев.
– А что я ему сказала?
– Это поговорка. Мы часто так приветствуем друг друга, – объяснила жатаФ. – На киррийский это переводится «Работай киркой и лопатой – и станешь большой и богатый». – Она протянула мне руку. – жульФ – не единственный, кого вы спасете. Я это вижу.
Что еще она видит, интересно? Мэнди говорила, некоторые гномы умеют предсказывать будущее.
– Вы знаете, что меня ждет?
– Нет, в подробностях не знаю. Гномы не видят, какое платье вы наденете завтра или о чем будете беседовать, – для нас это тайна. Я вижу только общие очертания.
– И что же?
– Опасный путь, три фигуры. Они близко, но вам не друзья. – Старушка выпустила мою руку. – Остерегайтесь их!
Когда мы вышли из зверинца, Чар сказал:
– Сегодня я велю утроить стражу вокруг хижины огров. А скоро поймаю кентавра и подарю тебе.
Ее сиятельство Ольга была дама пунктуальная. Она с дочками прибыла как раз вовремя, чтобы пронаблюдать, как на крышу кареты пристраивают мой сундук и бочонок бодрящего снадобья.
Отец вышел меня проводить, а Мэнди стояла поодаль.
– У тебя, оказывается, совсем мало вещей! – поразилась Хетти.
– Гардероб Эллы не соответствует ее положению в обществе, сэр Питер, – поддержала дочку ее сиятельство. – У моих девочек восемь сундуков.
– Матушка, у Хетти пять с половиной сундуков! А у меня остается только… – Оливия умолкла и подсчитала на пальцах. – Мало. У меня мало сундуков, это нечестно!
Отец любезно улыбнулся:
– Так мило с вашей стороны взять Эллу под свою опеку, ваше сиятельство Ольга. Надеюсь, она не слишком вас обременит.
– Меня? Что вы, меня она вовсе не обременит, дорогой мой. Я же не еду с ними.
От слов «дорогой мой» отца перекосило.
– Их сопровождают кучер и два лакея, – продолжала Ольга. – Они защитят от кого угодно, кроме огров. А от огров я едва ли смогу их уберечь. К тому же без старухи-матери им будет веселее.
Отец помолчал, а потом сказал:
– Не говорите так. Нет, вы не старуха и никогда ею не будете. – И повернулся ко мне: – Хорошо тебе доехать, дитя мое. – Он поцеловал меня в щеку. – Я буду скучать.
Вранье.
Лакей открыл дверцу кареты. Хетти и Оливию церемонно подсадили. Я бросилась к Мэнди. Разве можно уехать, не обняв ее напоследок?
– Сделай так, чтобы они все исчезли. Ну пожалуйста! – шепнула я.
– Ох, Элла, лапочка… Все будет хорошо! – И Мэнди крепко стиснула меня.
– Элеонора, твои подруги ждут, – окликнул меня отец.
Я забралась в карету, пристроила в угол ковровую дорожную сумку, и мы тронулись. Чтобы успокоиться,