выгоняется на улицу. Вдь я зналъ, что у ней былъ ребенокъ, но я ршилъ, что не мой, и успокоился и не позаботился разъискать ее, а радъ былъ поврить тетушк Катерин Ивановн, что она «испортилась», и жилъ и радовался, а она погибала и вотъ дошла до того положенія, въ которомъ я ее видлъ. Мерзавецъ, подлецъ. Но вдь этаго мало, вдь это не можетъ такъ оставаться. Вдь хорошо было, какъ всмъ подлецамъ, прятаться отъ своего грха, когда я не видалъ ее. А вотъ она тутъ, въ острог теперь. А я поду обдать къ Кармалинымъ и длать предложение невст и буду пть ей сочиненный мною романсъ».
* № 25 (рук. № 8).
Нехлюдовъ снялъ пальто, вынувъ платокъ отеръ потъ и опять по привычк посмотрлъ въ зеркало, и опять его лицо, какъ что то неожиданно противное, поразило его. «Какъ могъ я думать, что она (онъ думалъ про Алину) можетъ полюбить меня. Разв не видно на этомъ подломъ лиц все его мерзкое нечистое прошедшее?» Онъ поспшно отвернулся и пошелъ по знакомымъ лстниц и прихожей въ столовую.
* № 26 (рук. № 8).
«А кто знаетъ, – подумалъ онъ, входя въ знакомую переднюю и снимая пальто, – можетъ быть, совсмъ не то мн надо длать. Можетъ быть, лучше бы было, если бы я прошедшее оставилъ прошедшимъ, а женился бы на этой прелестной двушк». Нехлюдовъ остановился внизу у зеркала, глядя на свое лицо, пока швейцаръ пошелъ докладывать. «Какъ? Опять назадъ, – сказалъ онъ себ, глядя на себя въ зеркало. – Экая мерзкая рожа, – подумалъ онъ, глядя на себя, – главное слабая, слабая и гордая». Швейцаръ отвлекъ его отъ разсматриванія своего лица.
* № 27 (рук. № 11).
И этаго Ивана Ивановича Колосова Нехлюдовъ видалъ и встрчалъ много разъ и зналъ его самоувренную манеру человка, безповоротно и давно уже ршившаго уже вс вопросы міра и теперь не имющаго другаго занятія, какъ осужденія и отрицанія всего того, что не сходилось съ его теоріями. Теоріи же его о жизни были самыя простыя – это былъ конституціонный либерализмъ 50-хъ годовъ, дававшій ему удобную возможность ругать все то, что не доходило до этаго либерализма, чего такъ много въ Россіи, и все то, что переросло этотъ либерализмъ. Нехлюдовъ давно зналъ его, но теперь онъ показался ему особенно непріятенъ.
* № 28 (рук. № 11).
Мисси разсказывала ему, какъ они были въ Третьяковской галлере и какъ она съ всегда новымъ восторгомъ любовалась Христомъ Крамскаго.
– Это не Христосъ, а полотеръ, – сказалъ ршительно Колосовъ. – Хорошо тамъ только Васнецовскія вещи. Нтъ, не сойдемся мы съ вами, Мисси, – обратился онъ къ дочери своего друга.
Онъ изучилъ въ 60-хъ годахъ