name="font_palatino_linotype">ѣзжалъ отъ Губернатора исправникъ съ требованіемъ прекратить свои сношенія съ крестьянами, производящія въ народ волненія.
«Если начальство противъ него, значитъ, онъ за насъ», ршили крестьяне и согласились; такъ что домашнее условіе было подписано, и Нехлюдовъ ухалъ назадъ въ Москву съ радостнымъ сознаніемъ удачи, т. е. осуществленія того, что было ему ясно теоретически, но за практическое осуществленіе чего онъ очень боялся. «Если здсь удалось, то, вроятно, удастся и въ Нижнемъ и въ Самар», думалъ онъ.
Одно, что смущало его немного, несмотря на неперестающую радость сознанія того, что онъ длаетъ то самое, что должно, было то, что, привыкнувъ къ роскошной жизни, онъ останется теперь безъ состоянія и съ женою, которая разсчитываетъ на то, что онъ богатъ, и положеніе которой, почти душевной болзни, можетъ потребовать расходовъ. И это его затрудненіе разршилось тутъ же. Въ имніи былъ домъ и картофельный заводъ. Онъ не зналъ, что длать и съ тмъ и съ другимъ. И тутъ заявился покупатель на заводъ и домъ, и то и другое на свозъ, за который ему заплатилъ 12 тысячъ. Этихъ денегъ ему было, какъ онъ думалъ, нетолько достаточно, но съ излишкомъ довольно для путешествія и устройства въ новомъ мст и изданія той книги о земельной собственности, которую онъ теперь намренъ былъ кончить.
Въ послдніе дни своего пребыванія въ Панов Нехлюдовъ пошелъ въ домъ и занялся перебираніемъ оставшихся вещей. Многое изъ дома еще прежде было увезено, но много еще оставалось хорошихъ старинныхъ вещей, который прежде такъ цнилъ Нехлюдовъ.
Теперь онъ самъ на себя удивлялся тому, какъ совершенно изчезло для него значеніе всхъ этихъ вещей. Прежде ему бы обидно было думать, что мужику Бляеву достанутся эти кресла краснаго дерева съ золочеными лирами и такіе же столъ и шифоньерка съ брюхомъ и съ бронзовыми львиными головами, держащими кольца; теперь все это отошло куда то далеко-далеко назадъ, впереди было открытое, радостное, полное несомнннаго дла будущее; сердечное дло обновленія, оживленія Катюши и работа – изученіе земельнаго вопроса. Точно онъ смотрлъ прежде внизъ или даже назадъ и оттого видлъ все это, а теперь поднялъ голову вверхъ, и открылись огромные горизонты, а то все перестало быть виднымъ.
Смотрлъ онъ и перебиралъ шифоньерку Софьи Ивановны только для того, что надялся найти тамъ что нибудь о Катюш. Въ нижнемъ ящик было много писемъ. О Катюш ничего не было. Только отвтъ пріятельницы Софьи Ивановны, въ которомъ говорилось о неблагодарности этой жалкой двушки, такъ дурно отплатившей вамъ за вашу любовь. Въ письмахъ ничего не было, но въ нижнемъ ящик, среди всякаго сброда старыхъ портфелей, преспапье, очковъ, какихъ то коробочекъ, въ книжк записной Нехлюдовъ нашелъ старую выцвтшую