казанами, перелили густеющий раствор в новые и, разбудив тлеющие угли в печах, стали доводить смесь до ума. Нюх Вайнштейна не подвел: на дне одного из казанов осадок спекся в твердый корж, который не смогли отковырнуть даже дамасским кинжалом Митрича.
– 25 плетей, – бросил он в сторону узбека-истопника и его напарника, – каждому!!!
Посмотрел на братьев и добавил: – Всыпать лично и без жалости!
Повернулся к двум молодым казакам: – Ты неси штоф мой и рюмки праздничные, а ты бегом на кухню, пусть стол накрывают, праздновать будем… Два дня гуляем, так всем и передай.
Под свист нагаек и визги узбеков из-за дувала старшой наполнил три тяжеленных граненых рюмки синего стекла, которые по вместимости были, скорее, стаканы на ножках.
– Ну что, господин хороший, будем знакомы: я – Алексей Дмитриевич, потомственный казак, старший есаул Особого отряда Первого полка в армии барона Унгерна, это, – он кивнул в сторону дувала и визгов, – мои родственники, брат двоюродный Николай и Игнат – дядька мой. Как прикажешь тебя величать?
– Да я ж говорил, я Виктор Семенович Гиреев, инженер-путеец, вы ж документы видели…
– Ну, Гиреев так Гиреев… А крестили тебя с каким именем, помнишь еще? Лады, захочешь, расскажешь… Так, с сегодняшнего дня спишь в доме, в боковой горнице на мужской половине. За процесс, – он кивнул в сторону печей, – отныне спрос с тебя, а Петр Ильич теперь этому делу сторона, у него своих забот полон рот, уборочная у нас скоро…
Нила вздохнула и покосилась на соседа по вступительному экзамену. Угрюмый прыщавый паренек строчил столбики с цифрами, тыкая в чернильницу пером и брызгая чернилами и на лист, и на рукав рубашки, и на пальцы. Она достала из кармана платочек и провела ему по щеке. Тот от неожиданности дернулся.
– Пятно на щеке от чернил! Сейчас размажешь под носом, как у Гитлера, – все ржать будут. Вот держи, руки вытри.
Пацан насупился, но платок взял, а Нила вдруг по-детски радостно улыбнулась ему и, пожав плечами, шепнула:
– Я – полная дура. Дай, пожалуйста, одно задание списать, чтобы хоть трояк поставили. А то меня мама за двойку убьет. А так просто по баллам не пройду. И у тебя там в условии две ошибки… Грамматические.
Митя подвинет свой листок поближе и сделает вид, что размышляет, покусывая ручку, чтобы Ниле было виднее. Та идеальным почерком перепишет первое задание и благодарно кивнет.
– Да все пиши! Мне не жалко, – шепнет он ей, едва коснувшись локона возле ушка. – Все успела? Тогда я сдаю первый, а ты посиди еще минут десять, как будто сама думаешь.
Нила опустила голову, улыбнулась.
Она выйдет через пятнадцать минут. Митя будет дожидаться ее у входа.
– А ты чего в нефтяной пошла?
– Ты специально ждал, чтоб спросить? – прыснет Нила. Юный «математик» густо покраснеет: – Нет, платок хотел отдать.
– Та ладно, себе оставь, и так спасибо тебе огромное.
– Зачем