и представить себе не можете!
– Но почему? Вас никто ни к чему не принуждает. Побыть бы вам хоть минуту на моем месте!
Он в ужасе прикрыл глаза.
– Не говорите так, это ужасно! Я бы не вынес.
– Если можно эти слова считать выражением сочувствия, то благодарю вас, сэр.
Ее смех, как ему показалось, прозвучал очень мелодично на фоне музыки, и он хотел бы попросить, чтобы она не переставала смеяться.
– Все-таки мы довольно грустная пара, не правда ли? – спросила она после новой паузы. – Не сменить ли нам тему?
Он не ответил.
Еще несколько туров вальса, и он откровенно сказал:
– Мне ничего не приходит в голову.
Это опять вызвало ее смех, который снова чудесным образом соединился с музыкой и подействовал на него завораживающе.
– Тогда сдаюсь, – сказала Дафна. – Но что вас так угнетает здесь?
– Что или кто?
– Кто? – уточнила она. – Это становится интересным. Вы можете объяснить, кто они?
– О, все, с кем я сегодня столкнулся. Для их описания не хватит слов.
– Вы имеете в виду – приличных слов?
– Пожалуй.
Она поджала губы.
– Это звучит довольно грубо, сэр. Вы не находите? Значит, мне просто показалось, что вы не без удовольствия разговаривали с моими братьями?
Его рука чуть сильнее сжала ее талию. Еще несколько танцевальных па, и он ответил:
– Прошу прощения, мисс. Ваша семья исключается из этой группы.
– Какое облегчение для всех нас, ваша светлость. Приношу вам благодарность от лица всего клана.
«Ну и язва! Ей палец в рот не клади. Да и я хорош – мелю всякую чепуху», – подумал Саймон.
– Еще раз прошу извинить за сумбурность высказываний, мисс Бриджертон. Я не хотел вас обидеть.
– Ладно, вы прощены. Но если серьезно – что вас привело в такое уныние?
– А как бы вам понравилось, – с горячностью произнес он, – если бы вас подвергли знакомству со всеми незамужними леди в этом огромном зале? Если бы требовалось что-то сказать каждой из них и их матерям и, в свою очередь, выслушать всех?.. Вы смеетесь, мисс Бриджертон?
Да, она смеялась. Ее красивые глаза даже немного увлажнились.
– Прилично ли насмехаться над своим партнером по танцу? – спросил он с улыбкой, на что она отрицательно замотала головой, с трудом выговорив:
– В высшей степени неприлично.
– Однако вы продолжаете смеяться.
– Да, продолжаю. Потому что сама прошла через это – в несколько ином роде, но прошла – и, как видите, осталась жива.
Его лицо сделалось серьезным.
– Но почему вы продлеваете свои страдания? – спросил он. – Разве никто не просил вашей руки?
– Должна я понимать так, что это сейчас делаете вы?
Кровь отлила от его лица. Он молчал.
– Не пугайтесь, милорд. Прошу извинить меня за неудачную шутку. Но ваш вопрос тоже был не из самых тактичных.
Ему хотелось ответить каким-нибудь ироничным пассажем, но, как назло, ничего не приходило на в голову.
Она