смотрю на носилки и отвожу взгляд, поскольку понимаю, что доктор Демарко и Флора уставились на меня. Флора держит в руке телефон. Наверное, надо сделать то же самое. Вытаскиваю свой из кармана.
– Флора предложила поговорить сначала с твоими родителями, – говорит доктор Демарко.
– О, у меня только мама, – отвечаю, потом невольно задаюсь вопросом, почему Флора хочет, чтобы мои родителями были первыми. Уверен, она слышала, как я разговаривал со своей склонной к гиперопеке матерью. Что это с ее стороны: услуга или подстава?
– Ладно, – говорит доктор Демарко. – Почему бы тебе первому не поговорить с мамой, а я подключусь через несколько минут?
– Вы точно не хотите просто позвонить сами? – спрашиваю, пытаясь шутить.
Доктор Демарко строго смотрит в ответ.
– Ясно, ладно, – вздыхаю и звоню маме.
Хватает половины гудка.
– ОЛИВЕР, почему ты не отвечал на мои звонки? – Ее голос уже далек от колибри, и в голове тут же появляется стая разъяренных ворон-убийц.
– Извини, мам. Планы поменялись.
– Планы поменялись? Тридцатидневный карантин – это называется «планы поменялись»? Оливер, что происходит? Новости все преувеличивают, ведь так? Они всегда все преувеличивают, да? – В ее голосе вновь звучит пугающее отчаяние.
– Мы едем в госпиталь…
На слове «госпиталь» она начинает плакать.
Доктор Демарко и Флора наблюдают за мной, и я передаю телефон так, будто это горячая картошка.
Доктор Демарко спокойно представляется, и, хотя она стоит в нескольких футах от меня, слышно, как мать рыдает в трубку.
Флора легонько касается моей руки. Она держит телефон экраном ко мне, а на экране – видео, где тюлень вразвалочку выбирается из воды и падает на песок. Он лежит в полосе прибоя, и, когда опускает голову вниз, огромная волна накрывает его морду. Тюлень чихает водой и раздраженно ползет к новому участку пляжа.
Флора смотрит мне в лицо. Понятия не имею, зачем она показала мне это видео. Но не возражаю, что оно проигрывается снова и снова. С каждым разом выглядит все забавнее.
Настолько забавно, что я не слышу разговора доктора Демарко с моей мамой, пока та не возвращает мне телефон.
– Я вылетаю завтра утром. Оливер! Уже ищу отель, нашла один прямо рядом с госпиталем, так что даже если не смогу тебя увидеть, то буду поблизости. – Снова появляется трепет. – Разве это не прекрасные новости? – спрашивает мама. Теперь ее голос звучит совсем иначе. Почти радостно!
– Да, мам, отличные, – отвечаю, но она не замечает отсутствия энтузиазма. Мысли мчатся в тысячу направлений разом.
– И погоди минутку. Доктор сказал, тебя поцеловала девушка! Это же не твоя девушка? Когда мне разрешат навестить тебя, я выскажу ей все, что думаю. Зачем она целовала тебя, если знала, что больна? Кто так поступает?
Смотрю на Флору, которая все еще показывает мне видео с тюленем. Она замечает мой взгляд и легонько машет рукой.
Может, мама и права: кто так поступает?
14. Флора
Останавливаю