змейки, зайцы и полевки. Природа жила и крепла. Лето вступало в свой зенит.
Клевало сегодня действительно хорошо. Денис Викторович поймал шестерых окуней, Алексей Игоревич восемь и еще оба поймали по щуке. В отличие от соседа, Шпаков отпускал рыбу обратно в воду. "Живое должно жить" – думал всегда он. Денис Викторович же всегда брал с собой контейнер для рыбы и привозил домой, чтобы внуки да дети полакомились.
Шпаков нашел время для того, чтобы оставить удочку и буквально на несколько минут погрузиться в мир медитации и покоя. Он не любил в такие моменты разговоры. Рыбалка – дело одного. Так считал Алексей Игоревич, в отличие от Дениса Викторовича, потягивающего бутылочку Жигулевского вдали от жены.
– Я ж закодировался, нельзя.
– Так не рискуй, замени водой.
– Ты как себе это представляешь? Не могу, а точнее, не хочу. Я, Леха, мужик простой, не то что ты. И сухой закон мне не нужен.
Нива поскакала обратно от острова через небольшой мост в поселок. В 13:40 они въехали в мир небольших частных домиков и садовых участков. Ясное небо освещало дорогу лучше любого фонаря, который только может гореть на планете. Во всем чувствовалась размеренность и неторопливость. Да и куда теперь уже торопится, когда тебе скоро 70 и все ты в жизни повидал?
Старенькая Нива подъехала к дому Алексея Игоревича и остановилась, немного не доезжая до него. Около калитки на корточках сидел молодой человек и что-то разглядывал в своем телефоне. Затем, когда подъехала машина, он убрал его и стал вглядываться в лица приехавших. Это был Власов.
Эмоции в салоне машины резко стали другими, можно даже сказать, прямо противоположными тому, что царило минуту назад. Алексей Игоревич радостно улыбнулся, а Денис Викторович злобно отвернул взгляд от посетителя и тихо произнес, словно не хотел, чтобы его услышали:
– Никак племяш твой на огонек заскочил, как и обещал.
– Да, он самый. Ладно, не будем раздувать конфликт, поэтому до завтра.
– Ага, во столько же, и да, за машину деньги держи, помог. – Денис Викторович залез в бардачок и достал оттуда три тысячи за ремонт автомобиля. Шпаков в технике очень хорошо разбирался и зарабатывал починкой.
Дверь машины открылась. Алексей Игоревич вышел наружу. Улыбка на лице стала только шире. Власов встал и тоже улыбнулся. Как бы они не конфликтовали, а на всем белом свете нет людей роднее друг для друга. Денис Викторович проехал вперед и скрылся за высоким деревянным забором.
– Здравствуй, Гоша!
– И тебе привет, дядь Леша.
Объятия, мужские, дружеские, крепкие, перешли в пылкий, но чуткий разговор на кухне за кружкой чая.
– Давненько не приезжал, на день победы тебя в последний раз видел. Где был, что делал?
– Да так, подрабатывал местами, думал в стройку вернусь, не получилось. – Георгий деланно принял сокрушенный вид.
Но Алексей Игоревич знал в чем дело. Точнее, подозревал. Его чуткости и спецназовской афганской выучки хватило на то, чтобы без труда определить, что племянник ему врет. Врет уже шесть лет. Но