прекратить поиски. Я тебе согласия не давала, – ответила Фиона. – Джо, я тебе тогда говорила и повторяю: он мой брат.
– Мне ровным счетом наплевать на то, кто он. Я не хочу, чтобы моя жена общалась с такими, как Сид Мэлоун!
– Чарли! Его зовут Чарли Финнеган, а не Сид Мэлоун.
Кейти громко заревела.
– Только в твоем воображении, – недовольно бросил ей Джо.
– Любовь моя, не плачь, – сказала Фиона, беря дочку на руки. – Все хорошо, не надо плакать.
Кейти плакала жалобно и безутешно. Пытаясь ее успокоить, Фиона заметила, что у малышки появились два новых зуба. И когда они успели прорезаться? А я пропустила этот важный момент, с упреком подумала Фиона.
В дверь снова постучали.
– Кого еще принесло? – сердито спросил Джо.
– Прошу прощения, сэр, но пришел мистер Джеймс и желает вас видеть. А миссис Бристоу наверняка пропустит поезд в восемь ноль пять. Мэм, может, подать экипаж к поезду, который отходит в одиннадцать пятнадцать?
– Нет, Сара. Я уже бегу! – крикнула Фиона. – Кейти, любовь моя, мамочке нужно срочно выходить.
– Нет, мама, нет! – взвыла Кейти, еще крепче цепляясь за мать.
Фиона растерянно посмотрела на Джо.
– Идем, Кейт Великая, – сказал он, забирая дочь. – Пойдем посмотрим, какую кашу приготовила тебе наша повариха.
Но Кейти было не заманить кашей. Она заплакала еще безутешнее, протягивая ручонки к матери. Фиона оторопела. Ее разрывало надвое. Она быстро поцеловала плачущую Кейти, затем мужа.
– Сид Мэлоун не Чарли Финнеган, – напомнил жене Джо, хватая ее за руку. – И даже близко не стоял. Чарли мертв. Помни об этом.
– Не говори так. Никогда! – крикнула Фиона, вдруг ослепленная яростью на мужа. – Он не умер. Он жив!
Подхватив жакет и дорожную сумку, она выскочила из спальни, сама готовая расплакаться. Сара заблаговременно упаковала ее чемоданы и погрузила в экипаж. Фиона сбежала по лестнице к входной двери. Плач Кейти так и звенел у нее в ушах.
– Поспешайте, Майлс! – усевшись в карету, крикнула кучеру Фиона. – Я должна успеть на этот поезд!
Майлс забрался на козлы, взмахнул кнутом. Карета тронулась. Фиона откинулась на спинку сиденья.
– Чертов упрямец! – произнесла Фиона вслух, словно Джо ехал вместе с ней. – Ну почему ты не можешь понять? Ты ведь даже не пытаешься!
Ей было очень горько. Ссора с Джо после ухода частного детектива стала первой серьезной размолвкой в их семейной жизни. До этого они редко расходились во мнениях и уж точно никогда не кричали друг на друга, пока разговор не стал касаться Чарли.
С момента их воссоединения прошло три года, и все это время они были безмерно счастливы. Оба познали горечь разлуки, обоим была знакома печальная, неполноценная жизнь друг без друга. Встретившись снова, оба старались ни в коем случае не повторять ошибок юности и не принимать их счастье как нечто само собой разумеющееся. Фиона знала Джо с раннего детства и за все годы только однажды по-настоящему разозлилась на него. То был страшный день, когда он объявил, что им придется расстаться.