в приемной.
Дюк склонился надо мной, потрогал лоб.
– Детка, да ты горишь.
– Сплюнь, а, – отозвалась я, еле дыша. Голова кружилась, я будто нырнула с головой в жаровню. – Пивка бы горячего.
Дюк усмехнулся.
– Я пивка уже года два не видал, размечталась. Интересно, почему он выбрал именно этот этаж?
– Пото… – я испугалась, услышав свой скрипучий тяжелый голос.
– Приехали, голос сел. Надо раздобыть тебе антибиотиков.
– В прошлом году – я откашлялась. – он сидел на 81-м. Но старик Патрицио не дошел до него и помер на 74-м. Дэнни превратил его труп в кристальную статую и оставил там. Это их очень забавляло, пока они не узнали, что….
Я прокашлялась. От боли в горле выступили слезы.
– Пока они не узнали, что Патрицио не донес им информацию о поставке медикаментов в Айх. Они профукали ее, и партия разошлась по рукам мелких конкурентов. А те в свою очередь продали ее нам. С тех пор офис переместился поближе к народу.
– Похоже, тебе ничего из той партии не перепало? – заметил Дюк.
– Только если пинок под зад можно считать лечебным.
Тяжелая металлическая дверь в кабинет Кроу открылась. Оттуда вышел высокий, широкий и пузатый Стиви. На нем был черный клетчатый костюм, пиджак которого, казалось, еле-еле застегнулся на выпирающем животе. На голове ни единого волоска. Даже ресниц и бровей у него не было. Я, лежа на диване, так и вперилась в него. Точнее, не в него, а в кружку в его руках, что источала просто божественный аромат горячего шоколада.
Удивительно, как маленькая кружка с шоколадом может затмить огромного, под два метра ростом бугая и как легко может поднять меня, уставшую и, похоже, с температурой, с дивана.
– Это… – выдохнул он басом, помешивая ложкой гипнотизирующую меня жидкость. – Заходите.
– Ей бы отдохнуть хоть…– начал было Дюк.
– Да насрать. Или заходите, или валите. – Стиви развернулся и зашел в кабинет.
Я относительно бодро поднялась и зашагала за ним. Словно собака на запах. Дюк хмыкнул и, как и договаривались, пошел впереди.
Новый кабинет Кроу был огромным, просто гигантским, набитым разным дорогим хламом: вычурные и странные статуи; техника, работающая и нет; контейнеры, дорогая мебель. Посреди всего этого безобразия стоял стол. Огромная махина лакированного дерева, с резными ножками и вставками перламутра. Я такого убожества не видела уже давно. За столом сидело другое убожество – Кроу. Тощий старикашка со впавшими щеками и выкрашенной черным редкой бородой и такими же черными и редкими волосишками на голове. На нас глядели опухшие красные глаза. На высохших старческих руках красовались синие кералевые кольца. У него не было Связи, но он носил кераль, просто чтобы позлить нас, чтобы показать, насколько мы ничтожны.
– Анна, – хищно протянул Кроу. Я спряталась за спиной Дюка. – С чем пожаловали?
– С выгодным предложением, – проговорил Дюк уверенно.
– Ну,