найдется всегда, выпить из родника или колодца… Стекло не разобьется, даже если упадет с высоты, поверьте. Мой секрет!
Хью бережно, несмотря на уверения в крепкости стенок рюмки, взял ее в руку и поднял на свет. Синее стекло переживалось всеми оттенками неба и моря. Только убирая рюмку в карман Хью осознал, что точно такой же странный цвет в солнечную погоду имеют его собственные глаза.
Джим-Стекольщик подмигнул ему.
– Заходите, навещайте старика, юный Хью, – прокряхтел он. – А то слишком часто бывает не с кем выпить чашечку какао.
Хью пообещал непременно навестить его снова и вышел за дверь.
Оказывается, он провел в гостях у стеклодува достаточно времени для того, чтобы город начал оживать. Повсюду открывались двери, множество табуреточек оказалось выставлено на улице, и на них лежали свежие газеты.
Хью вспомнил, что Джим-Стекольщик не взял с него платы, и, подумав, украдкой засунул в газету одну бусину из мешочка, полученного от тетушки Мэйв. Больше всего в этой жизни он не любил оставаться у кого-нибудь в должниках.
Узкие улочки Марблита путались между собой и путали Хью. Побродив по ним меньше получаса (по внутренним ощущениям), он начал сомневаться, найдет ли дорогу обратно. Потом, рассудив, что тетушка Мэйв явно известное в городе лицо и к особняку на площади кто-нибудь да выведет, продолжил прогулку. Солнышко пригревало, и он расстегнул куртку и подставил теплым лучам лицо. Зима совсем не ощущалась здесь. Солнечные зайчики танцевали над мостовой.
Хью прикрыл глаза и улыбнулся, впитывая солнце. Дома оно почти не показывалось из-за туч, вечная дымка зимы серостью окутывала улицы и дома, и, по правде сказать, за перевалом он тоже не надеялся отыскать его. И так повезло…
От размышлений о солнце и городах его выбил резкий толчок в грудь. Хью пошатнулся и едва не рухнул на мостовую; чья-то рука удержала его. По груди потекло мокрое.
– Простите! – раздался над ухом взволнованный голос. – Простите, я так невнимателен!
Хью открыл глаза, осознав, что от неожиданности продолжал держать их закрытыми. С раннего детства он привык, что если закрыть глаза, проблемы и неожиданности обойдут стороной. Конечно, с возрастом он понял, что это не так, но сейчас детские привычки вернулись вновь.
– Простите, – человек, едва его не уронивший, полез в карман и достал платок. – Я вас еще и испачкал!
Хью перевел взгляд на свитер: по нему картинно стекали кофейные потоки. Потом посмотрел на человека. Человек обладал пронзительными голубыми глазами, ясными и чистыми, как небо над головой, обворожительной улыбкой и пустым кофейным стаканом в руках.
– Я с самого утра такой неуклюжий! – человек, не дождавшись реакции Хью, принялся обтирать его сам. – Уронил книги, потерял ключи, только собрался выпить кофе, чтобы голову привести в порядок, задумался – и вот. По утрам здесь редко кто гуляет, совсем не думал, что встречу кого-то…
– Я, вообще, сам виноват, – улыбнулся Хью.
Растерянность