делу. Да, насчет этого есть законы; нет, я не всегда им подчиняюсь. Почему вы вообще ко мне прицепились?
– Просто уже давно слежу за этим делом, – ответил Холлидей, – если смогу в нем разобраться, думаю, мне грозит Пулитцер. Может быть, повезет и даже получится опубликовать книжку.
Мужчина шутливо улыбнулся, но Джессика поняла, что он не шутит.
– Желаю вам удачи, – сказала она, – но, если позволите, у меня своей работы достаточно.
Он кивнул в сторону ноутбука:
– В сети информации почти нет. Поверьте мне, я проверял. Есть кое-какие заметки, половина из которых написана мной самим, да парочка теорий на всяких форумах. Больше вы ничего не найдете.
Он наклонился вперед, и Джессика почувствовала, как хорошо от него пахнет: мыло, пряный лосьон и виски.
– Вы говорили с копами?
– Еще нет.
– За расследование отвечал некий Билл Джеерсен. Несколько лет назад он ушел на пенсию. Остальные вас и на милю не подпустят к бумагам. Технически, кстати, дело все еще открыто, пусть им и не занимались, а вы не здешняя.
– Но я ведь могу их попросить.
– Откажут.
– Что насчет взятки? Или воровства.
Холлидей снова улыбнулся:
– Не нужно жертв. У меня есть знакомый в архиве.
Он похлопал по сумке.
– А еще я захватил копии всех документов.
– И вы мне это рассказываете, чтобы?..
– Подумал, вдруг вы захотите скооперироваться. Сможете опереться на мое плечо, а я на ваше.
– Не думаю, что степень нашего знакомства предполагает такой тесный физический контакт.
Холлидей рассмеялся:
– Я просто хотел сказать, что готов поделиться найденным. Если, конечно, вы сами поделитесь.
– Я только что приехала и еще ничего не нашла. По крайней мере, пока.
– Не скрытничайте. Мать Элеаноры Лавелль была пьянчужкой и окончательно перебрала, когда та была еще девочкой. Большую часть детства Элеанора провела в приюте. Сведений об остальных членах семьи нет.
– И?
– Ну и кто вам тогда платит за работу? Назовите мне имя того, кто вас сюда послал, и тогда я покажу вам бумаги.
Джессика покачала головой:
– Нет.
Журналист кивнул, как будто она ответила ровно так, как он и ожидал.
– Обдумайте это. Я остановился в шестом номере. Теперь вы знаете, где меня найти, если передумаете.
Он допил виски и исчез. Джессика осталась сидеть перед ноутбуком, не отводя взгляда от фото Элеаноры и Алисии Лавелль. От своего собственного лица.
6. Элеанора
2 октября 1992 года
Элеанора Лавелль засунула в щель пару двадцатипятицентовых монеток и аккуратно набрала номер с клочка бумаги, который она сжимала в левой руке. В ушах у нее шумело так, что гудки слышались словно сквозь толстый слой ваты. Она крепко держала трубку, выскальзывавшую у нее из потных ладоней. Гудки продолжались. Элеанора уже была готова повесить трубку, когда разлаялся щелчок. И после паузы:
– Алло?
– Это я, –