бакалейной лавки подметает тротуар перед входной дверью. Стояла ранняя осень, было еще тепло, и Элеанора почувствовала, как джинсы и свитер прилипают к вспотевшему телу. Улица была заполнена людьми. Она узнала парочку давних завсегдатаев бара, в котором когда-то работала. Они помахали ей руками, пришлось улыбнуться в ответ.
– Мамочка, ты ругалась, – широко раскрыв глаза, сказала Алисия. – По телефону. Я слышала.
– Я знаю, милая, прости. Мамочка немного разозлилась.
– Ты злишься?
Элеанора улыбнулась и присела на корточки, чтобы оказаться с дочерью лицом к лицу.
– Нет, уже не злюсь. Мамочка счастлива. Знаешь почему?
– Почему ты счастлива, мамочка? – хихикнула Алисия.
– Потому что мы скоро полетим в большом красивом самолете! Тебе ведь понравится, правда?
– Да! Куда мы полетим?
– Далеко-далеко. Мы встретим там Микки-Мауса и будем веселиться, хорошо?
Глаза Алисии засияли.
– А Барби полетит?
Девочка вытянула вперед свою куклу. Голова у той была откручена. На ней были ботиночки Кена и его шорты. Элеанора надеялась скоро заиметь что-нибудь на замену.
– Конечно, Барби может лететь с нами.
– Когда мы встретим Микки? – спросила Алисия.
– Скоро!
– А дядя Робби полетит?
Улыбка исчезла с лица Элеаноры.
– Нет, не полетит. Мы будем вдвоем, милая. Только ты и я. И Барби.
7. Прайс
Прайс бросил на стол перед Виком Мединой коричневый пакет и вручил ему бумажный стакан с кофе. Тот сделал глоток и одобрительно кивнул.
– Двойной сахар и побольше сливок, – заметил Прайс, – я уже выучил, что ты берешь.
Медина развернул пакет, вытащил из него теплый пухлый бублик и понюхал его.
– Ммм, творожный сыр, – улыбнулся он, – мой любимый.
Он как следует надкусил бублик и с набитым ртом добавил:
– Ты же знаешь, что день рождения у меня только в следующем месяце?
Прайс уселся за рабочий стол, выложил на салфетку собственный бублик и разрезал его на части пластиковым ножом.
– Не успел позавтракать дома, – объяснил он, берясь за свой кофе. Ему нравился самый простой черный, без сахара. – К концу дня буду на девяносто процентов состоять из кофеина.
– Тяжкая выдалась ночка?
Прайс кивнул:
– Она была всего на пару лет старше Дион.
Ему не нужно было объяснять Вику, о ком идет речь.
Он засунул кусок бублика в рот и понял, что совершенно не голоден.
– Давай-ка еще раз посмотрим, что у нас есть.
Медина подкатил свое кресло поближе к его столу. Прайс открыл большую папку на кольцах. Место заявления о пропаже, которое подала соседка Эми по общежитию, заняли документы по делу о расследовании убийства. Они раскрыли раздел с показаниями свидетелей.
– Итак, мы поговорили с Томми Гетцем, управляющим в мотеле. Он сообщил, что Эми заселилась в комнату «Дримца» субботним вечером. Гетц не помнит, во сколько именно это произошло, но он совершенно точно помнит