кулинарные эксперименты, в которые нередко он вовлекал и меня: должен же был кто-то таскать ингредиенты. Анчадаль был не самым общительным. Он не любил активные игры на манер неуловимого Сида или ему подобных, а при разговоре с любой девушкой пунцовел и робел, не в силах произнести и слово. Из-за этого над ним частенько насмехались, что еще больше не располагало его к общению.
Я же был другим. Потеря родителей в столь юном возрасте сильно ударила по мне, вырвав из жизни несколько месяцев, которые я провел в слезах и депрессии. Я и не помню их толком. Все как в тумане. Зато я смог справиться с этим. Не сам, конечно. Чад и его мать постоянно были рядом, за что я им благодарен.
Проснувшись однажды утром, я вдруг понял, что теперь остался один. И, несмотря на заботу друзей, в жизни может случиться всякое. Потому я должен двигаться вперед. Я стал тренироваться. Не только стрельбе из лука, но и комплексно, хотя тогда я даже не понимал, что это такое. Тренировался и все. Просто, помимо бега к озеру и обратно, я отжимался до потери сил. Часто плавал и нырял, подолгу задерживая дыхание. А сколько я провел времени, лазая по деревьям! А сколько раз падал? Ух… От воспоминаний аж заболел копчик, а на спине зазудели старые шрамы.
Также я напросился к охотнику, который знал моего отца, в ученики. Он тяжело вздохнул и, посмотрев в мои пылающие решительностью глаза, не смог отказать. Раз в неделю я проводил с ним целый день, впитывая науку леса. Как тихо ходить, чтобы под ногами не треснула ни одна ветка и не приминалась трава. Как ориентироваться в направлениях. Где достать воду и еду. Как не замерзнуть в холодную ночь или обсохнуть без огня. Он учил чувствовать лес. Дышать лесом. Быть лесом.
Когда я чуть подрос, Каннадаль брал меня с собой и своей группой на охоту, все показывая и рассказывая уже на примере о премудростях и тонкостях леса. Нередко он просил меня приблизиться к зайцу или олененку и погладить или дотронуться до него прежде, чем тот меня заметит. После десятков попыток я считал это невозможным и что он почему-то просто издевается надо мной, пока он сам не проделал то же самое…
─ Эй, ты здесь? У меня сейчас руки отсохнут, я пальцев уже не чувствую. Можно мне уже отдохнуть? ─ вывел меня из задумчивости голос друга.
─ Пять минут. Потом еще попытка. На этот раз попробуешь со стрелой.
─ Уфффф… наконец-то, ─ блаженно протянул Чад, заваливаясь на траву и разминая затекшие пальцы, ─ ты стоя уснул что ли?
─ Нет, просто вспоминал, почему я вообще с тобой сегодня вожусь.
─ Рыбная запеканка? ─ неуверенно спросил Чад.
─ Да, точно. Две порции.
─ А говорил, забыл. Как ты думаешь, я справлюсь?
─ А как ты думаешь, я хочу рыбную запеканку?
─ Не знаю… когда я тебя нашел, ты хотел пойти к Элли, а ее ты точно хочешь сильнее запеканки. Запеканку ты уже пробовал.
─ Думай, Чад, думай! Если я не пошел к Элли, а пошел к тебе, то мне нужно будет перед ней как-то извиниться, а с этим ничто не справится лучше твоей знаменитой