Хозяин делает жест за окно, – прежде всего подданные короля Рамы IX. Я же могу отвечать только за себя. Мы можем получить товар к концу недели?
– Конечно, можете, – рука гостя в окаймлении темно-бордовой манжеты вертит ненужную сигарету. – Это нетрудно, – некуда выбросить, пепельниц нет. – Но вы же понимаете, насколько это все изменит? Одно дело, когда подданные Рамы IX, да продлятся его дни на этой земле, бегают с рогатками и пускают бамбуковые фейерверки. И совсем другое, – засунул-таки сигарету в карман пиджака, – несколько пуль… Да что там, одна пуля, выпущенная из М-16, все изменит. Вместо полицейских с дубинками придут… Ну, вы понимаете кто.
– Все это верно, – Хозяин с улыбкой поворачивается от окна. – И было верно на протяжении трех недель. Но через несколько дней… – оценивающий взгляд. – Да, так вот нужно будет или выстрелить, или сдавать рогатки и расходиться по домам. И мы выстрелим.
– Это чудесно. Только…
– Причем выстрелим в любом случае. С вами или без вас, мистер По. Вопрос. Сколько будет два плюс два?
– Это тест, полагаю? Что ж, во всем просвещенном мире…
– Да, в Гонконге и за его пределами ответ всегда «четыре». Число, которое принято считать плохим. А если две капли соединить еще с двумя?
– Конфуций, да? Будет одна капля, по объему равная тем четырем.
Хозяин кабинета снова бросает задумчивый взгляд за окно. Дым уже рассеялся, но почему-то ощущение того, что он есть, осталось. Ощущение того, что городской пейзаж и стены кабинета за ним чуть нахмурились. Или может быть, тот неуловимый оттенок черного, что витал в вышине, опустился ниже и заполнил…
– Да. А еще эти капли, – Хозяин поворачивается, снова воплощенная любезность, – могут упасть на сухую землю. Пересушенную. В общем ведь все дело в системе отсчета. В просвещенной стране она одна, в этой стране – другая.
– А подданные Рамы IX, – мистер По кивает за окно, – знают об этом? Или может быть, с первыми тактами винтовочной симфонии их ждет сюрприз?
– Подданные Рамы IX таковыми и останутся. Ляжет ли их там две сотни или десять. Неважно. Очень много капель должно уйти в пересушенную землю. Очень.
– Нигде я не встречал больших прагматов, чем среди идеалистов, – мистер По улыбается, давая понять, что рискованная шутка – это все-таки шутка. – Себя ведь вы наверняка не видите среди этих капель? Не так ли, господин Самьот? – рука в манжете цвета запекшейся крови чуть барабанит пальцами по коже дивана. – Итак, вас интересует стрелковое оружие, я полагаю? Или переносные ракетные комплексы тоже?
Господин Самьот чуть прищуривается. Жестом приглашает гостя за собой. Открывает дверь, которую тоже вполне можно было бы принять за элемент отделки. Проходит, не оборачиваясь, точно уверенный, что гость следует за ним. Мистер По расстается с удобным диваном и следует.
– Я сознательно отвечаю на все ваши вопросы, – какой-то полутемный коридор. – Хотя в просвещенном мире