Евангелину. – При этом голос и выражение лица у него были такие, будто нет ничего более ответственного, нежели передача устных сообщений, и он в этом деле достиг истинного мастерства.
Ева оглянулась на Кинея с вопросом во взгляде. Он утвердительно кивнул.
– Мы подождем тебя здесь. Отец хочет поговорить с тобой об одном важном деле. Я попрошу кого-нибудь, чтобы тебя проводили к нам, когда вы закончите. На всякий случай. Ты ведь здесь впервые.
Она кивнула, поднялась и двинулась следом за своим провожатым. У него была прямая осанка и такая же прямая походка, совершенно лишенная каких-то дополнительных движений и теряющая из-за этого плавность.
Минуя две комнаты, они прошли в коридор, оттуда – вверх по боковой лестнице. Внешне все комнаты и коридоры различались между собой, но, окажись девушка одна, она скорее всего не найдет обратную дорогу. Стоит лишь раз ошибиться дверью на своем пути – и придется петлять по многочисленным помещениям в поисках выхода. Прошли еще немного и оказались у двери, по всей видимости, ведущей в кабинет хозяина особняка. Дворецкий с поклоном открыл дверь, пропустил вперед девушку и провозгласил:
– Госпожа Евангелина!
Квинт сидел за столом у окна, положив подбородок на сложенные в замок руки, и был погружен в свои мысли. Это угадывалось по его сосредоточенному взгляду и сведенным бровям. Невероятно представительный и импозантный мужчина, истинный аристократ. Но, как только вошла Ева, он оставил свои тяжелые думы на потом и приветливо улыбнулся, отчего в уголках глаз появилась паутинка морщин. Квинт привстал, чтобы поприветствовать девушку.
– Рад снова видеть тебя, Ева. Надеюсь, тебе здесь понравилось?
– Все замечательно, господин Квинт. Большое спасибо за ваше гостеприимство.
– Что ж, хорошо. Присядь, пожалуйста, – он указал на кресло, обитое красным бархатом, которое стояло напротив стола.
Кабинет его был внушительных размеров, ровно такой, чтобы самым удачным образом разместить все необходимые в работе вещи. У стен поместились два стеллажа с книгами, бумагами, свертками, несколько коробок, свитки, веревки для писем и посылок, баночки с чернилами. А на столе кроме нескольких стопок бумаг лежали печати, восковые свечи, перо для письма, чернильница и песочные часы. На стене за спиной Квинта красовался меч с ножнами, украшенными сверкающими драгоценными камнями.
Квинт проследил за взглядом Евы, которая восторженно разглядывала эту великолепную работу, и произнес с нотками гордости:
– Замечательная вещь, не правда ли? Идеально сбалансирован, безукоризненно заточен – даже спустя столько лет! Видна тонкая и кропотливая работа величайшего мастера в истории.
– Да, действительно. Мастерски изготовлен, не видно никаких изъянов.
– Ты их и не найдешь, меч идеален.
– Чья это работа?
– О, его выковал поистине невероятный человек – мастер Глосия. Тебе наверняка знакомо это имя.
– Тот самый мастер