бессовестные!
Море вспенено.
Море вздыблено.
Морю
нравится эта игра…
Ах,
какие необходимые
здесь, на юге,
дуют
ветра!
Деревья
Ветер!
Деревья мечутся по саду.
Листья в этом ветре
кажутся искрами…
Ветер!
Они уже берут в осаду
новую,
пахнущую красками изгородь.
Грянули!
Нахлынули!
Почти одолели!
Ветер
не утихает ни на миг…
И кричат, раскачиваясь,
черные деревья,
ветви
за густые вершины
заломив…
Эта ночь наполнена
рокотом боя.
Над пустым садом —
отблеск грозовой.
За дрожащей изгородью
темное поле.
Поле
с насмерть перепуганной травой…
«Ну, куда вы лезете, деревья?
Куда вы?
Что вам не сидится?
Я знаю наверно:
Вам в саду несладко!
А в поле – и подавно!
Ох, как много в поле
жесткого ветра!
Там он настоян
на бурях и на грозах.
К нему на подмогу
тучи приползли.
Он запустит руку
в спутанные кроны,
хохотнет
и всех вас вырвет из земли!
Верьте мне:
не будет ничего другого!»
Но кричат деревья,
к земле наклонясь:
«Отойди, пожалуйста!
Не бери за горло.
Мы не можем больше!
Понимаешь нас?
Знаешь,
надоели нам сказки о простудах.
Знаешь,
надоело нам прозябать немо…
Если смерть наступит —
пусть она наступит
посреди
поля,
посреди
неба!
Посреди
жизни
разметнуть ветви.
Высоту мира
узнать не на словах!..»
В головах зеленых – ветер.
Ветер.
Синий.
В очень зеленых
головах.
Перед праздником
Кумачи вихрастые
утром
запылают…
Пахнет свежей краскою
и мытыми полами.
Спящий город
прячет
настроение свадебное…
Спят гирлянды лампочек,
в полусне позванивая…
Спит,
забывшись с вечера,
лейтенант старательный.
Форма спит на плечиках —
летняя,
парадная…
В танцевальных залах
пусто и непесенно…
Завтра,
завтра,
завтра
радиолы взбесятся!
Завтра будет
выдано
и струнное
и медное!
Завтра будет
выпито
две реки —
не менее!
Станут рюмки —
крохотными.
Лица —
неотчетливыми.
То-то