мне,
что ты меня любишь.
Нервы
В гневе —
небо.
В постоянном гневе…
Нервы,
нервы,
каждый час —
на нерве!
Дни угарны…
И от дома к дому
Ниагарой
хлещут
валидолы…
«Что слова?!
Слова теперь —
как в бочку!
Однова
живем на этой почве!»
Все
неважно,
если век изломан…
Где серьезность ваша,
старый Лондон?
Где, Париж,
твоя былая нега?
Жесткость крыш
и снова —
нервы,
нервы!
Над городами —
от Ржева
и до Рима —
клокотанье
бешеного
ритма!..
Ты над дочкой
застываешь немо?
Брось, чудачка!
Нервы,
нервы,
нервы!..
Руки вверх,
медлительность провинций!
Нервный век.
Нельзя
остановиться.
Столб, не столб —
спеши осатанело…
Братцы,
стоп!
Куда там…
Нервы…
Нервы…
Воюют надписи
А здесь вовсю воюют надписи!
Разборчивые.
Ключевые.
Категоричные до наглости.
Короткие,
как очевидность…
С плаката сытого,
лощеного,
нахмуренная личность
глянула.
В нее листовка,
как пощечина
(аж брызги разлетелись!),
вляпана!..
А эту надпись
нынче ночью
сдирали, будто кожу —
заживо!
Сдирали так,
что даже ноготь
остался —
в штукатурку всаженный!
А этот лозунг взяли подкупом,
и он сползает со стены…
Война идет!
Я пахну порохом
неслышной буквенной войны.
Венеция
К. Ваншенкину
И когда, казалось бы,
уже придумать нечего —
все видано-перевидано,
думано-передумано,
даже как-то слишком…
И – на тебе! —
Венеция.
Будто ветром брызнуло.
Будто светом дунуло…
На тебе!
Прохаживайся,
учи досконально.
На тебе!
Глуши ее восторгами увесистыми!..
А она помалкивает
в улочки-каналы.
Очень театральная
Очень человеческая…
Можешь притворяться
бдительным и зорким.
Требовать от гида политической ясности.
Пожимать плечами:
«Глупая экзотика…»
Глупая.
А все ж таки хороша дьявольски!
Глупая.
А нам ее все мало, мало!
Глупая.
Но лезут слова
высокопарные!
Мы