сестры мимо ушей:
– Ну не написано. И что? Говорю тебе, Олимпия, кто-то наверняка ее поймал. Ведь на свете полно людей. Мы только и видели, что один лагерь и кусочек Мичигана. А мир большой! Понимаешь?
Том замолкает и мечтательно смотрит в пространство – словно он уже на пути в другие города.
– Я верю – кто-то уже поймал тварь! И я бы хотел увидеть этого человека!
– Перестань! Не будь идиотом, Том! – фыркает Олимпия.
А сама понимает: для брата эти сведения – просто мечта. Значит, есть на свете люди, которые разделяют его образ мысли. И есть поселения вдали от лагеря «Ядин» и от матери, которая блюдет правила и молится на повязку.
– А бывают книжки с картами? – спрашивает Том.
– Конечно. В библиотеке есть дорожный атлас. Зачем тебе? Уйдешь в более прогрессивное место?
Том невесело смеется.
Олимпия забирает бумаги и поспешно переводит тему:
– Смотри, списки…
Том обязательно прочитает про прогрессивные города. Будет сидеть над этими страницами месяцами, годами…
– Список улиц. График температур. График частоты появления тварей. Перечень фамилий, – бормочет Олимпия.
– Фамилий? – оживляется Том.
– Тебе-то что? Я думала, тебя только технические новинки интересуют.
Том легонько толкает сестру локтем.
– Дай посмотрю.
Она передает брату бумаги. Том щурится. У него всегда такое лицо, когда он понял что-то важное.
– Список выживших, – говорит он.
– Откуда ты знаешь?
– Смотри.
Он показывает на сноску в конце первой страницы. Напротив условных обозначений расшифровка: замечен очевидцем, вероятно, замечен и… достоверно жив.
– Достоверно жив, – повторяет Олимпия. – Надо же, список…
Они оба садятся чуть прямее.
– Давай посмотрим, есть ли мы? – предлагает Том. – Открой Мичиган.
Олимпия качает головой:
– Нет нас, Том. Вот если бы мама его впустила, были бы.
– Ну да, точно.
Олимпия все равно открывает перепись штата Мичиган. Список на десятки страниц. То же самое и в других западных штатах.
– Видишь, сколько народу! Кто-нибудь да поймал! – говорит Том.
– Ну, не так уж много, если сравнивать со статистикой семнадцатилетней давности. Помнишь, мама рассказывала про телефонную книгу? Сколько звонков они тогда сделали…
– Да, – соглашается Том, – причем обзванивали только соседей.
– Вот-вот!
Они просматривают списки. Какие-то фамилии почти невозможно разобрать, какие-то – видны отлично.
– Идея! – восклицает Том.
Он вскакивает с кровати и кидается к своей тумбочке. Достает из верхнего ящика карандаш.
– Давай сами себя запишем.
Олимпия вздыхает с облегчением. Она боялась, как бы после прогрессивных городов Том не замкнулся в себе на несколько месяцев. Как начнет мечтать о большом мире за пределами лагеря… Мама зовет его «неисправимым оптимистом»,