осторожно пробрался через сад к открытому окну ее комнаты. Прислушавшись, он обогнул домик и вошел в парадную дверь.
Девка, приставленная к Анне, спала в своей комнатенке на сундуке, рядом со входом, и поскольку сон ее всегда был чрезвычайно крепкий, она не то что барина – оркестр, играющий над ней, не могла бы услышать. Прикрыв дверь в каморку, Летлинский легонько постучался и вошел в спальню Анны. Она замерла на кровати от неожиданности и не двигалась от страха. Вжавшись в кровать и натянув одеяло, девушка, перепуганная, готова была закричать, зовя на помощь все поместье.
Тимофей Васильевич, увидев испуг девушки, остановился.
– Что с тобой? Испугалась?
– Да, немного.
– Немного. Да ты дрожишь вся, – подойдя к ней, он поцеловал девушку.– Какая ты хорошенькая, Аннушка.
Она не двигалась, боясь пошевелиться, и не знала, что делать. Глядела большими, по-детски испуганными глазами и чувствовала, что дрожит.
– Аннушка, дорогая моя, поверь мне. Я никогда не испытывал ничего подобного. Думаю о тебе, живу в предвкушении увидеть тебя. Ты мне нужна, – взяв ее руку в свою, он прижал к своему сердцу и замер.
– Так сильно бьется ваше сердце, – в смятении заметила Анна. Хотя в этот момент ее сердце готово было вырваться из груди.
– И душа моя стонет.
Он наклонился и поцеловал ее.
– Не хочу от тебя уходить. Позволь, я останусь.
Анна молчала. Молчанию ее способствовало замешательство. Она действительно не знала, как ей быть. С одной стороны, понимая, что барин должен уйти, с другой стороны, она желала его поцелуев, его любви.
Тимофей Васильевич на миг отстранился от нее, и Анна, обеспокоенная его возможным предстоящим уходом, протянула свои руки к нему.
– Какая ты нежная, – прижимая ее к себе, он неистово начал целовать ее, совсем потеряв голову.
Анна отвечала ему тем же. Утром, проснувшись после безудержной ночи, она поверить не могла, что снова потеряла остатки разума.
– Господи, помоги мне, подскажи верное решение, – молилась она.
В дверь вошла Марья, зевая и лениво передвигаясь по комнате.
– Чай подавать? – спросила она, не взглянув на Анну.
– Подавай, – вставая отвечала Анна. Мысли терзали её, сохранять хладнокровие в этой ситуации становилось все сложнее и сложнее. «Интересно, – думала она, – Марья знает или нет о том, что сегодня здесь у меня Тимофей Васильевич был?».
Приглядываясь весь день к девке, Анна абсолютно убедилась, что молодой сон чрезвычайно крепок, Марья не знала о присутствии барина, даже не догадывалась об этом, что безусловно порадовало Анну.
Вечером того же дня, терзаемая ожиданиями, она прислушивалась к каждому шороху за дверью, но раздавалась только возня спящей на сундуке девки. Он не пришел. Не пришел в эту ночь и на следующую. От переживаний, у Анны совершенно пропал аппетит, она ни есть ни пить не могла. Еда оставалась нетронутой, девушка бледной и печальной. Первый факт чрезвычайно радовал