Господь девкам женихов выбирать, – проворчал Лукша. – Как я велю, так и будет.
– Нет, всё будет по слову моему! – словно молниями, сверкнул очами великий князь.
Лукша непроизвольно втянул голову в плечи, но ни на шаг не отступил:
– Ты, княже, княжеские дела верши, а в моем доме ты не указ.
Войшелк сообразил, что на испуг Лукшу не возьмёшь и, отведя его в сторонку, зашептал на ухо:
– Да пойми ты, дурья голова, её никто не возьмёт.
– С чего бы?
– А с того, что испорчена она.
– Кем?
– Мною.
– Ты князь, таким правом и владеешь.
– В том-то и дело, что моё право здесь ни при чём. Сошлись мы на Купалу. Она и ведать не ведала, что я князь.
– Сучка! – взревел Лукша. – Отведает она у меня отцовской плети! Три шкуры спущу!
Бояре непроизвольно втянули головы в плечи, а митрополит перекрестился.
– Тише ты, – успокаивающе положил руку Войшелк на плечо Лукши, – не позорь девку. Я её испортил – я её и возьму.
– Ежели жених побрезгует, – развёл хозяин руками.
Великий князь вспыхнул, как багровый закат.
– Что ты мелешь? Как ты дерзнул предложить князю то, чем смерд может побрезговать?
– А не надо было портить, – выдавил Лукша и втянул голову в плечи в ожидании жестокой расправы.
Каким-то чудом Войшелк сдержался:
– И кто же он?
– Кто?
– Не прикидывайся. Ты прекрасно ведаешь, о ком я говорю.
– Какая разница.
– Я бы поговорил с ним по душам.
– Я дал слово – мне и расхлёбывать.
Великий князь нервно закусил губу, но согласно кивнул:
– Так и быть. Только не тяни.
– Сразу же дам знать, – засуетился Лукша. – Прости меня, княже, но иначе я не могу.
На том и расстались. Великий князь, как побитый пёс, возвратился в замок, где его уже поджидал Миндовг.
Миндовг
В задумчивости расхаживая по горнице, Миндовг вслух размышлял:
– Кто мной играет: бог иль дьявол? Кто заставляет жертвовать и дочерью, и сыном? Ради чего? Чтоб власть лишь удержать? Зачем же тогда власть? Не слишком ли цены высока?
Остановился в задумчивости:
– Желанье властвовать! Лишь этого я жажду! Я должен властвовать любой ценой.
Неожиданно в горницу ворвался Войшелк и бросился на шею Миндовга:
– Отец!
– А ты зря время не теряешь? – вместо приветствия заметил Миндовг.
– Ты о чём?
– О твоей женитьбе.
– Откуда тебе ведомо?
– Мне всё должно быть ведомо: я князь. Иначе как крепить державу?
Войшелк согласно кивнул, а Миндовг, хитро прищурившись, вопросил:
– Невеста славного хоть рода?
– А что тебе за дело? – насторожился юный князь. – Кто люб, на той я и женюсь.
– Нет, сынок, так не пойдёт.
– Как это не пойдёт?! – вспыхнул Войшелк. – Князь я или не князь?
– Великий князь! А князь любым словом, любым жес-том, тем паче женитьбой, должен крепить свой стол. Тогда он и велик!
– Стол крепит