Мы поглощали рыбные биточки, и рис с каким-то белым соусом, и серые, и бледно жёлтый компот с запахом абрикосов.
Геннадий Седых на нас смотрел с презрением и из столовского меню ничего не ел. Единственное, что он обожал, это их выпечку. Надо отдать должное поварам, выпечка всегда была свежей, очень ароматной. Пирожки с яблоками, картошкой, яйцом и зелёным луком были великолепны! И их не хватало. Их тащили мешками студенты, аспиранты и даже преподаватели.
Так вот, если Геннадию не доставалось пирожков, то его дотошность и язвительная приставучесть к лекторам сильно возрастала. Он не желал принимать на веру излагаемый материал. Требовал доказательств, фактов. Аргументов. Преподаватели не могли отшутится или послать Геннадия куда подальше, то есть к первоисточникам и ввязывались в затяжную полемику. Мы поначалу радовались такому повороту занятия. Можно не писать лекцию, вязать крючком или читать фантастику, или дремать. Кому, что нравится. Но и преподаватели не лыком шиты! По милости Седых к первоисточнику отсылалась вся группа. То есть мы должны были искать лекционный материал самостоятельно. А это было сущее наказание. Книги и учебники по психологии тогда представляли большой дефицит. Мало их было. Приходилось занимать очередь за книгой в научной библиотеке. Мы конспектировали конспекты конспектов! Делали заказы по МБА, межбиблиотечному абонементу. Книгу Дейла Карнеги, которую сейчас можно купить в привокзальном киоске, мы перепечатывали на ротопринте за бешеные деньги и фотографировали. Короче. В наших интересах было покормить Геннадия, который отличался привередливостью в еде. А после пирожков, о чудо, он делался миролюбивым и молча слушал лекцию, даже кивал в знак согласия.
Ещё на нашем факультете учились ребята из Молдавии. Это они были колхозными стипендиатами. Зачем колхозу, специализирующемуся на выращивании винограда, потребовались психологи мы категорически не понимали. Ну, ладно ещё инженеры выжимающих или возгонных аппаратов, но психологи!? Тодор Митрюк и Сильвана Сикриеру были жгучими кареглазыми брюнетами, похожими на цыган, и в «тошниловку» ходили со своими специями. Они же привнесли в нашу группу знания о винах. Даже скорее не они, а она, Сильвана. Тодор, которого мы звали Фёдором, а потом и просто Федей, был тих скромен, исполнителен, занятий не пропускал. А вот Сильвана, единственная курила из наших девушек. Мы смотрели на неё с изумлением и ужасом, когда она пускала кольца дыма и хохотала в курилке с аспирантами, рассыпая свои роскошные кудри по плечам. Она быстро выскочила замуж и не доучившись до пятого курса, отбыла в неизвестном нам направлении. Но не в колхоз. Это точно. Федя подтвердил.
Огромное количество лекций по биологии нас напрягало. Латынь зубрить мы не хотели. Практические лабораторные занятия мы прогуливали потому, что это был ужас и кошмар! Бить током мышей и резать лягушек, поверьте, не самое приятное занятие. Лягушки дрыгали лапами, даже лишившись головы.