Так что ко времени битвы при Хаттине попавшие к нему в плен двести тридцать рыцарей Храма и Госпиталя уже знали, какая судьба им уготована. Конечно, сначала им предложили отказаться от веры в Христа и начать возвеличивать Мухаммада. Ни один из рыцарей на это не пошел. Тогда султан приказал своим мудрецам суфиям – отметьте, не воинам, а священникам! – обезглавить всех орденских братьев, причем суфии, не являвшиеся опытными убийцами, многих пленников просто порезали, не сумев убить сразу, и те умерли в мучениях, истекая кровью.
Де Шампер, не будучи придворным, даже не пытался смягчить прямоту своей речи. Он видел, как побледнел молодой граф Генрих Шампанский, племянник Ричарда, видел, как истово стал креститься епископ Бове, а огромный Леопольд Австрийский зажал рот ладонью, будто его вот-вот стошнит. И все же он продолжил говорить, выложив напоследок самую страшную новость: прошлой ночью по приказу султана было казнено больше тысячи христианских пленников, доставленных до обмена.
– Причем это убийство было осуществлено вопреки Корану, – с присущим ему спокойствием продолжал Уильям, словно говорил не о погибших собратьях по вере, а пересказывал обычную новость. – Но Саладин может сослаться на то, что мусульманское право позволяет казнить пленников, если это произошло в интересах всей общины мусульман.
– Перед кем сослаться? – взвился горячий Жак д’Авен. – Да Саладин этим поступком напрочь сорвал всякие переговоры с нами!
– Да, сорвал. – Ричард резко поднялся. – И теперь ясно, что султан то ли не собрал двести тысяч динаров, обговоренных при сдаче Акры, то ли попросту решил не пополнять нашу казну, а может, и вообще не собирался отдавать нам Истинный Крест, коего у него, возможно, и нет. Но в любом случае Саладин понимает, что передача сей реликвии воодушевит наше воинство в борьбе за Иерусалим. Нужно ли ему это? Поэтому он решил не выполнять сделку и велел казнить свезенных для обмена христиан.
– О, если бы вы не выставляли столь жестких требований! – подал голос Конрад Монферратский.
Ричард какое-то время пристально смотрел на маркиза. Его глаза остро сверкали, а когда он заговорил, в голосе звучал приглушенный рык:
– Ваша светлость, похоже, забыли, что именно вы ставили эти требования, когда взялись принять у неверных Акру.
Конрад опустился на место. Смотрел исподлобья, но, не желая чувствовать себя виноватым, с почти царственным величием обратился к собравшимся все с тем же вопросом: как им быть в сложившейся ситуации, когда ясно, что султан не выполнит взятых на себя условий? Де Шампер, едва сдерживая раздражение, заметил:
– Король Ричард уже не единожды вопрошал нас об этом, маркиз. И я вижу теперь – да помилует меня Всевышний! – только один выход: нам надо выступать в поход. Но перед выступлением следует избавиться от отягощающих нас пленников акрского гарнизона. Сыграть по правилам Салах ад-Дина.
И он выразительно провел ребром ладони по горлу.
Уильям заметил, как Ричард