характер политического доноса. Михаил Афанасьевич скрупулезно отслеживал эти разнузданные, критические публикации, насчитав 301 критическую статью в свой адрес, среди которых только 3 были положительными. Этими нападками и тем, что из репертуаров театров были сняты все его пьесы, а к печати не принимались его произведения, писатель был доведен до серьезного невроза, бессонницы и боязни одному выходить из дому. И вот что интересно, спас его Сталин, который прочитав письмо, написанное писателем, позвонил ему, и следствием этого разговора стало то, что Булгаков получил работу во МХАТе. По распоряжению Сталина в 1932 году был возобновлен во МХАТе спектакль «Дни Турбиных», снятый в 1929 после обильной серии критических статей, написанных собратьями по перу. Так велика была их зависть и желание выслужиться перед властями, что, однако, не спасло многих из этих критиков от ареста и расстрела в 1937-38 годах. И все-таки это удивительно и непонятно, как Сталин, не пощадивший Мандельштама, Пильника, Бабеля, Мейерхольда, несмотря многочисленные критические статьи, носящий характер политического доноса, не только не отправил Булгакова на Лубянку, но еще и поддержал его в самый критический момент жизни. Непрост был вождь и обладал каким-то сверхъестественным чутьем. Он сохранил Булгакову жизнь, что позволило писателю завершить свой последний гениальный роман «Мастер и Маргарита», который Елена Сергеевна, вдова писателя, смогла опубликовать в журнале «Москва» почти через 40 лет после смерти Булгакова, в конце 1966 года, на излете той самой хрущевской оттепели.
Не тронул Сталин и Пастернака, который вместе с репрессированными Бабелем и Мейерхольдом значился в списках вымышленной диверсионной организации работников искусства. Тогда ходили слухи, что Сталин отменил арест Пастернака со словами: «Не трогайте этого небожителя». И оставленный в живых небожитель получил возможность написать роман «Доктор Живаго», который, несмотря на время хрущевской оттепели, не пропустили строгие рецензенты из Союза писателей. Опубликованный в Италии, он был переведен на 24 языка, а автору в 1958 году была присуждена Нобелевская премия. Пастернаку в результате развязанной травли и опасения, что его могут лишить гражданства и выслать за границу, пришлось отказаться от Нобелевской премии. И опять же больше всего старались собратья по перу. На общем собрании московских писателей писатели, не читавшие романа, соревновались в красноречии, осуждая Пастернака. И роман его «поганый», и сам он «предатель, продавшийся за 30 сребреников», и «ему не место на советской земле», «дурную траву – вон с поля!». В обличительном красноречии всех переплюнул председатель КГБ СССР Семичастный, заявивший, что Пастернак хуже свиньи, которая не гадит в корыто, из которого ест. А ведь в романе ничего открыто антисоветского не было, ни критики Сталина и Ленина, ни критики большевиков и революции. Просто показаны мытарства во время гражданской войны врача-поэта доктора Живаго, его жены Жени, его любимой Лары, вынужденный