букв и символов, соединённых друг с другом в непрерывный орнамент. Они начинались на груди справа, – символом в виде скрещённых топоров, заключённых в круг, огибали правое плечо, и шли на лопатку. Казалось, надписи нарисованы серебряной и чёрной краской, но вглядевшись в один из символов, похожий на две искусно выполненные снежинки, Велехов понял, что они не нарисованы. Кое-где красивые начертания покрывала кровяная корочка. Краска была залита в глубокие разрезы на коже и прямо в них застыла.
Рир, заметив взгляд парня, торопливо оделся. Он, видимо, забыл об этих надписях, да и боли не чувствовал, похоже.
– Ивану не говори, ладно? – попросил он. – За то, что ты это видел, он меня… не похвалит.
Никита кивнул в знак согласия, но любопытство взяло вверх, и он спросил:
– А что это?
– Раз уж всё равно увидел… – Рир ещё раздумывал говорить или нет, но всё-таки ответил: – Моя родовая надпись.
– И что написано?
– Ну… если совсем просто, то: Риран Черноснежный, оборотень-волк, матери второй сын, старший брат двух. Целиком читать долго, там вся история, – парень отмахнулся. – Какому клану принадлежу, кому служу, в общем, на весь вечер.
Он улыбнулся, глядя на выражение лица Никиты. После такого ответа тот не смог сформулировать уточняющего вопроса и растерянно смотрел на Рира.
Парень, пользуясь этим, невозмутимо подхватил табуретки:
– Пошли, я есть хочу.
Когда они вернулись, стол уже начали накрывать. По всему дому расходились вкусные запахи жареной рыбы, печёной картошки и грибов. Девушки переоделись в синие сарафаны и теперь, как бабочки грациозно порхали у стола.
Все расселись. Сердцебиение Никиты участилось, когда за стол села Арнава и улыбнулась ему. Синий сарафан оттенил цвет её глаз и серебро волос, пышно обнявших плечи. Смотреть на неё можно было бесконечно.
За стуком ложек занялся разговор.
– Мы завтра к озеру купаться или баню истопим? – спросил Рир.
– Здесь лучше, попаримся, – ответил Димка. – Никит, ты как?
– Мне нельзя, – вздрогнул тот.
– С баней возиться дольше, – заметил Станислав, – и вставать раньше.
– Мы на отдыхе или нет? – возмутился Рир. – Дай поспать! Успеем.
– Всё, ужинайте, – успокоил разговоры Иван. – Банные вопросы завтра.
Рир, заметив, что внимание Велехова приковано только к Арнаве, толкнул того в бок локтём.
– Ты ешь, давай, – засмеялся он, – голодным останешься.
Никита вздрогнул, улыбнулся, но взгляда не отвёл. Арнава улыбалась в ответ, и чуть щурила свои нереально синие глаза. Не стесняясь, осматривала Велехова. Прямо разглядывала, без всяких приличий. И Никите это нравилось. Хотелось находиться под таким смелым заинтересованным взглядом, и самому смотреть так же, чтобы увидеть всё. Оглядывая Арнаву от пальцев до макушки, Велехов заметил в разрезе её рубашки серебряную цепочку и медальон в виде меча, заключённого в круг, с четырьмя незнакомыми символами на нём. Красивое украшение почему-то привлекло внимание Никиты. Словно это сочетание знаков было ему знакомо, но он ничего не помнил о них.
***
За